Гардемарины, вперед! Книга 1 и 2

- Теперь объясните, - очень вежливо сказал граф, - почему вы почтили меня своим присутствием вместо Белова. Он сам вас послал?

- Ни в коем случае, ваше сиятельство. Белов в отъезде, и слуга по ошибке вручил мне вашу записку. А теперь разрешите откланяться…

- Нет, нет, не уходите. Может, оно и к лучшему, что здесь именно вы, а не Белов. Он горяч. В отъезде, говорите?- Граф опять подмигнул.- Затосковал по жене? Говорят, он с ней хлебнул беды. И еще хлебнет. Не женись на красавице, бери себе скромную.- Он вздохнул горестно.- Как куропатку.

- Вряд ли вы меня удержите здесь из-за разговора о его жене…

- Не нужно сердиться, сударь Алеша. Вы не понимаете шуток. Просто я не знаю, как перейти к главному. Предупреждаю, наш разговор должен остаться для всех тайной. В противном случае вы навлечете на меня, да и на себя, большие неприятности. Только Белов и вы достойны знать, что…- Он отвалился на подушки. - Нет, при такой езде невозможно разговаривать! Гони, черт тебя возьми! - крикнул он кучеру, высовываясь из кареты. - Что они у тебя на ходу спят? Не кони, одры!

Лошади побежали быстрее. Карета запрыгала по ухабам адмиралтейского луга. Граф Антон опять достал флягу, вино, булькая, полилось в глотку. Обнажившаяся шея графа была нежной, белой, а кадык маленьким, как горошина. Он спрятал бутылку, отер ладонью рот и сказал значительно:

- Мне стало известно, где прячут вашего пропавшего друга.

- Оленева? - воскликнул Алеша, стремительно подавшись вперед и невольно стукнувшись о колени своего собеседника. Тело Бестужева мягко подалось назад, словно фигура его была из ваты.

- Не надо фамилий. Мы отлично понимаем друг друга, этого достаточно. Он содержится на нашей старой мызе, что на Каменном Носу. Я наведался туда случайно по своим делам. Папенька превратил мызу в крепость. - Граф умолк, бессильно покачиваясь в такт езде.

Алеша слушал не дыша, боясь пошелохнуться. Последняя порция вина не подбодрила графа, наоборот, речь его замедлилась, он все время как-то странно вздыхал, словно ему не хватало воздуха. Страшно было, что он вдруг раздумает говорить из-за пьяного каприза или просто уснет на полуслове.

- Где это - Каменный Нос?

- Каменный Нос на Каменном мысу, а тот в свою очередь на Каменном острову, - проговорил граф скороговоркой. - Ясно?

- Ясно, - тупо кивнул Алеша.

Бестужев искоса посмотрел на него, словно проверяя: верит - не верит.

- Это Малый Каменный остров, тот, что в устье Екатерингофки. Там со стороны моря бухточка небольшая, в ней мыза и стоит. Попасть туда можно только со стороны моря. Дощатая пристань и сразу забор. Папенька обожает заборы! Забор высоченный, в нем калитка, но она охраняется. И не вздумайте идти к мызе со стороны луга! На вышке, это бывший маяк, всегда кто-нибудь торчит… из стражи.

- Вы видели нашего друга?

- Не перебивайте меня! - резко одернул его граф и опять начал рассказывать про мызу, окрестности ее, вспомнил кучу мелочей, где какой двор, да какие покои, и в каком из них содержат арестованного. Говорил он медленно, веско, и нельзя было понять, отговаривает ли он от сложного предприятия или дает совет, как лучше его осуществить. Кончил он на неожиданно веселой ноте:

- Я бы вам все нарисовал, да позабыл прихватить письменные принадлежности.

- Но как вы узнали, что там содержится именно наш друг?

- А это вас не касается. Это моя мыза, моя! И остров мой! А он запрещает мне туда ездить… еще грозится!

Алеша понял, что граф говорит об отце- канцлере Бестужеве.

- Арестованного сторожит наш глухой Харитон. Помимо него есть караул, и серьезный.- Он вздохнул, словно скука его сморила. - Когда четыре человека, а когда шесть… Каждый вторник в десять вечера они меняются. В субботу у них баня. Запиши.

- Куда записать-то?

- В головку! В головку запиши! - Граф постучал себя по лбу.

- Насколько я вас понял, ваше сиятельство, - Алеша старался говорить убедительно, неторопливо, - вы советуете нам напасть на мызу именно в субботу? То есть послезавтра?

- Ничего я вам не советую, но торопитесь, потому что Оленева вашего не сегодня завтра переводят в крепость. - Граф открыл дверцу, вдохнул свежего воздуха и крикнул кучеру: - Назад!

После этого он откинулся на подушки, отодвинул шторку на окне и, словно забыв о своем спутнике, принялся внимательно следить за пробегающим мимо городом. Однако далеко они заехали… Вдоль дороги тянутся постройки казенного вида: склады, провиантские магазины, всюду пусто, обыватель мирно спал. За каретой увязалась собака и долго, молча, не лая, бежала вдоль дороги, словно не собака вовсе, а волк. На Адмиралтейской набережной у почтового двора Алеша попросил графа остановить карету. Тот равнодушно, не задавая вопросов, исполнил его просьбу.

Алеша спрыгнул на землю, вежливо попрощался. В ответ не раздалось ни звука, но когда Алеша уже направился к мосту, граф вдруг резко его окрикнул:

- Как тебя там… Корсак… вернись! Алеша пожал плечами, неторопливо подошел к карете, не обижаться же на этого пьяного индюка!