Гардемарины, вперед! Книга 1 и 2

- Нет, там охота царская. На Аптекарском только государыня может зайцев стрелять. Лучше на Каменный.

- Каменный теперь Бестужеву принадлежит, а вице-канцлер скуп,- сказал Бекетов. - Из-за дюжины тетерок неприятность устроит…

- Плевать,- засмеялся Вениаминов.- Вице-канцлеру сейчас не до нас. А на Каменном, говорили, табор стоит. Поехали на Каменный.

Дуэль назначили на четверг, поскольку ближайшие два дня у Ягупова и Вениаминова были заняты - они дежурили во дворце.

- Встретимся на Васильевском у Святого Андрея,- сказал Лядащев. - Лодку я достану. Десять утра всех устроит?

- Господа, я новый человек в городе, - решился наконец Белов, - мне некого звать в секунданты… Не согласились бы вы…

- Я не калечу детей, сударь,- подал вдруг голос Ягупов.В мутных глазах его и в изгибе полных, красиво очерченных губ угадывались насмешка и удивление - откуда, мол, ты взялся, смелый воробей, и что-то еще неожиданно доброе и грустное. Александр почему-то смутился и понял, что куда больше, чем удовлетворять свою дворянскую честь, ему хочется подружиться с этим офицером.

- Ты меня прости, друг, что я тебя по уху звезданул,- продолжал Ягупов.- Это больно, я знаю. Но драться с тобой я не буду. Чего ради я с тобой буду драться? Вася- другое дело… Вася моим другом был.- Он вдруг сжал огромный кулак и погрозил кому-то неведомому.- Сволочи!- сказал он тихо.- Надька под стражей сидит,а я буду шпагой пырять,честь,понимаешь, защищать… - Он тяжело поднялся, оскалился на трактирщика, который наконец осмелился вылезти из-под стойки, и пошел к двери:- Все мы сволочи!- повторил он на прощание, и за тремя офицерами закрылась дверь. Лядащев и Александр остались сидеть друг против друга.

- Пожалуй, надо поесть,- нерешительно сказал Александр и нервно передернул плечами, - если мой рябчик еще не улетел.

- Улетел, так прилетит,- отозвался Лядащев.- Вы мой гость. Трактирщик! Убери все лишнее и принеси вина. А то здесь одни пустые бутылки.

Во время еды Александр старался держаться непринужденно, но каждое движение челюстей отзывалось такой мучительной болью в голове, что он против воли то и дело хватался за распухшее ухо и осторожно ощупывал его, словно пытался убедиться, что оно на месте. Лядащев был вежлив, учтив, но за его любезным поведением скрывалась легкая ухмылка - вот, мол, послала судьба защитника.

- Как секундант,я должен знать причину ссоры.Могу я вас спросить об этом? - вернулся Александр к интересующей его теме. - Сознаюсь, я еще никогда не принимал участия в настоящей дуэли.

- Спросить можно все что угодно, но не всегда можно получить ответ.

- А где находится Соликамск, которым так интересовался господин Ягупов? - Если бы ухо меньше болело, Александр бы давно понял, что пора остановиться в расспросах.

- Вы тоже интересуетесь географией?- усмехнулся Лядащев.- Это в Сибири, мой друг. Никому не пожелаю познакомиться с этим пунктом поближе.

- Простите, а кто такой Бергер?

- А вы умеете слушать,- нахмурился Лядащев.- Или подслушивать? Вот вам хороший совет- как можно меньше вопросов. Вы раньше слышали фамилию Бергер?

- Что вы? Я только вчера приехал в Петербург.

- И уже влипли в историю. Вы знаете, что сулит дуэлянтам, а равно и их секундантам российский закон?

- Знаю. Смерть. Но либо ты дворянин и обходишь законы, либо…

- Потише, молодой человек.- Лядащев присматривался к Александру с явным интересом.- Вам не мешало бы иметь в этом городе умного советчика, который умерил бы вашу прыть.

- У меня есть пара рекомендательных писем. - Александр полез в карман и наудачу вытащил записочку маленького графа, с которым обсуждал триумфальный въезд Измайловского полка.

- Ну и ну! - изумленно проговорил Лядащев, читая адрес. Александр заглянул через плечо и повторил, вытаращив глаза:

«Ну и ну…»

На записке было написано: «Дом немца Штоса против Троицкой церкви. В собственные руки Лядащеву Василию Федоровичу».

- Вас зовут Василий, - выдохнул Белов.

- Ты далеко пойдешь, - сказал Лядащев, пряча записку в карман.

18

Лукьян Петрович Друбарев оказался крепким, благообразным стариком в суконном кафтане, теплом шейном платке и больших круглых очках в серебряной оправе. Очки, сидевшие на кончике носа, придавали его лицу выражение особого добродушия и, увеличивая и без того широко открытые глаза, делали его круглую голову похожей на кроткую сову, примостившуюся на кряжистых, как дубовый комель, плечах.

- Неужели Федора Белова сынок? Давно ли сами были такими? О, время, время…

Поскольку Александру, судя по возрасту, пристало быть скорее не сыном, а внуком Федора Белова, он воспринял причитания хозяина, как некий обязательный ритуал.

- Лукьян Петрович,- начал Александр пылко, не забыв опустить прилично возрасту глаза и проверить, надежно ли прикрывает локон распухшее ухо, - позвольте мне быть откровенным.