Гардемарины

– Так хорошо, что лучше бы не было никак! – отрезала она с какой-то злостью, – мы будем потом жалеть, но, может быть, станет уже поздно. Не надо делать глупости, пока мы можем остановиться. Поверь, мне очень тяжело будет потом. Я неосознанно стремлюсь к тебе, как к мужчине, но ты не мужчина пока, в сущности, ты еще ребенок! – с горечью усмехнулась она.

На ее зеленоватых глазах сверкнули слезы.

Алексей встал со скамейки с какой-то пустотой в голове, понимая, что ничего больше уже не повторится. Она была здесь, но она была уже совершенно чужой, совершенно чужим и недоступным человеком.

– Ладно, пойдем, Алешка! – тяжело вздохнула она, хлопнув его по плечу, – ты очень хороший и искренний парень. Даже замуж предложил! Почему я тебя не встретила года три назад? У тебя обязательно еще будет настоящая любовь. Поверь, я знаю, что говорю! Ты очень красивый парень и даже в моем вкусе. Но ты пока еще, по сути, ребенок. А у меня уже есть один ребенок. Мне его еще поднимать надо. Двух сразу я не вытащу.

– Кто? Кто есть? – удивился и не понял Алексей.

– Дочка! – тяжело вздохнула она, – дочка два годика, от такого же, как ты, курсанта. Так же вот захотелось тогда чувств, любви безмерной. Мне казалось, что это любовь и была готова отдать ему все, что он захочет и попросит. А он сбежал, когда узнал, что будет ребенок. Хотел, чтобы я сделала аборт. А я родила. И вообще мне двадцать один год – не ровня я тебе! Старая уже! Тебе сколько, только честно?

– Мне семнадцать пока, но скоро будет восемнадцать! – сказал Алексей и почувствовал, что покраснел.

– А мне скоро будет двадцать два. Вот тебе исполнится восемнадцать приходи и обсудим! – усмехнулась она. – И запомни, что твои невесты учатся еще в школе в седьмом или восьмом классе. А я невеста не твоего уровня. Стара я для тебя. Боже, прости меня грешную! Я сегодня чуть несовершеннолетнего не совратила. Ну и дура я! Ведь это уголовка! Забыла, что был первый выпуск десятилетки! – она с жалостью посмотрела на него, – ладно, проводи меня до автобуса! Разрешаю! – усмехнулась она и направилась к остановке.

Алексей побежал за ней.

– Мы еще увидимся, Даша?

– Зачем? Вот у меня есть сестренка младшая Вера. Она учится пока в восьмом классе. Тебе может стать парой. Женишься на ней года через четыре – буду благодарна. И целоваться она может тебя уже сейчас научить. Умеет! – усмехнулась она, – а то обслюнявил меня всю! Но не спеши с малолетками дальше поцелуев. Обожжёшься или обожжёшь их ненароком!

Алексей чувствовал себя уязвленным, раздавленным и очень несчастным. Лицо его пылало огнем.

– Даша, а почему ты не сходишь в политотдел и не расскажешь об этом негодяе, который тебя бросил?

– А зачем? Чтобы заставили его на мне жениться силой? И что это будет за муж или отец, которого заставляют силой?

Она посмотрела Алексею в глаза, и он увидел в них боль.

– Ну хоть алименты будешь на дочку получать!

Она всплеснула руками.

– Ну какие алименты, Алешка? Ну ты и наивный. Сколько ты получаешь в месяц?

– Восемь тридцать в месяц.

– А он сколько?

– Пятнадцать, наверное, на третьем курсе.

– Уже на пятом! – поправила она его.

– Это сколько алиментов? Три рубля? Не смеши! Больше пробегаешь, чем получишь.

– Давай я на тебе женюсь! – предложил снова на полном серьезе Алексей, – я буду хорошим мужем и отцом твоей дочке.

Она тяжело вздохнула и улыбнулась.

– Хороший ты парень, Алешка! Но в тебе говорит не голос разума сегодня, а просто голос самца. Тебя поманили, но не дали, и ты готов на все, чтобы получить свое. А завтра ты обо всем забудешь и не вспомнишь. Даже если когда-нибудь увидимся, то ты мне спасибо скажешь, что я не согласилась. Не спеши жениться. Всегда успеешь. А потом, ладно! Ну, поженились мы! До конца училища более четырех лет. Твоя получка такой мизер – максимум в кино сходить, а не семью кормить из трех человек. А если ещё ребенок?

Ну и как ты думаешь, выдержим мы все это? Исполнится мне сорок четыре – это предел женского возраста. А тебе только сорок – это расцвет для мужчины. И после этого семья начнет распадаться. Не надо, Лешка, об этом!

– Почему предел? Моей маме около сорока.

– Понимаешь, Алешка, женщина может родить ну до сорока пяти, потом климакс.

– Что-что? – переспросил Алексей.

Она усмехнулась.

– Ты и этого не знаешь! Ну, это когда в организме женщины все изменяется, и она теряет возможность рожать. После этого она становится старушкой, бабушкой. А вы, мужики, можете исполнять свой мужской долг лет, наверное, до шестидесяти и становиться отцами. Вот такая разница может быть между нами! И чем ближе к этому возрасту, тем сложнее становиться понимать друг друга. Аборт, кстати, может лишить женщину навсегда стать матерью.

– Ты серьезно?

– Да, вполне! И таких женщин много! Хотя, многие делают по десять абортов и рожают потом.

За разговорами они незаметно пришли на остановку автобуса. У Алексея от всех этих разговоров горело лицо. Она остановилась, погладила своей слегка шершавой рукой щеку Алексея.