Гарем

Жемчужный павильон находится точно на полпути между Пушечными воротами и Воротами павильона рыбака, стоявшими на том месте, где морской участок стены переходит в сухопутный. Как можно понять из названия, Ворота рыбацкого павильона вели на берег моря к жилью рыбаков, состоявших на службе в Серале. В книге Р. Уолша «Константинополь и семь церквей Малой Азии» приведена иллюстрация с изображением этих ворот. Здесь хорошо видны специально построенные приспособления для отлова косяков рыбы; на переднем плане — лодка, куда несколько рыбаков затащили мертвое тело: дело в том, что именно в данном месте сбрасывали в море тела государственных преступников. Трудно понять, почему именно здесь, где ловили рыбу для стола султана! Приводя цитату из статьи Абдуррахмана Шерифа-эфенди, доктор Миллер говорит об интересном обычае, связанном с этими воротами. Именно через них тайно проводили низложенного визиря или начальника черных евнухов сразу же после лишения его этого поста. В случае вынесения ему смертного приговора существовала очень необычная практика: устраивать соревнования по бегу между главным садовником дворца, выполнявшим также функции главного палача, и осужденным на смерть — в буквальном смысле гонку за жизнью или смертью. Если визирю удавалось первым добежать до Ворот рыбацкого павильона, то ему даровали жизнь и казнь заменяли ссылкой. Последним, кому таким образом удалось избежать смерти, был великий визирь Хаджи Салы-паша. Если же лишенный своего поста визирь добегал до ворот позже главного садовника, то там его и казнили, а тело выбрасывали в море.

По мнению Констанция, Ворота рыбацкого павильона и Ворота Михаила Протовестария, через которые в 913 году входил Константин Дука, стремившийся захватить власть, на самом деле одни и те же. Однако такая точка зрения не бесспорна и нуждается в серьезной аргументации.

Еще немного южнее находились Конюшенные ворота. Их античное название нам неизвестно, однако, учитывая, что поблизости от них располагались возведенные Михаилом III (842–867) мраморные конюшни, не исключено, что и в византийский период там существовали ворота с таким же названием. Поблизости, в направлении центра акрополя, находились конюшни султана, они хорошо видны на плане Меллинга. Их называли Большими конюшнями, в противоположность Малым — во Втором дворе Сераля. Число содержавшихся там лошадей в разные периоды было от двух до четырех тысяч. Почти все они принадлежали ученикам дворцовой школы.

Продолжая путешествие вдоль поднимающейся в гору стены, мы минуем Гюльхане-капы, проходим еще мимо семи башен и наконец добираемся до самой высокой точки — Ворот империи. Я расскажу о них в следующей главе, где мы будем говорить о Первом дворе Сераля.

Двигаясь в северном направлении, вскоре мы подойдем к Главным воротам, ведущим в сады Сераля. Как уже говорилось, они назывались Воротами прохладного фонтана. Их построил в середине XVII века Ибрагим, в правление Абдул-Хамида II их отремонтировали. С архитектурной точки зрения они не представляют особого интереса, их неоднократно довольно сильно перестраивали. Войдя в эти ворота и резко повернув налево, мы увидим склон, по которому можно подняться к Алай-кешк, или павильону Процессий. Поскольку Ворота прохладного фонтана находятся недалеко от этого здания, они получили второе название — Ворота процессий.

Алай-кешк стоит в крайней западной точке внешней стены Сераля, там, где стена практически под прямым углом поворачивает на восток в направлении залива Золотой Рог. Мне не удалось установить точную дату постройки павильона, находившегося здесь до Алай-кешк, но, судя по всему, он был возведен в начале XVI века и своими размерами и конструкцией напоминал существующий ныне, правда, он был круглым, а не многоугольным. Из павильона открывается великолепный вид во все стороны; напротив — дворец великого визиря, где одно время располагалась Высокая Порта. Трудно представить себе более удобное место для наблюдения за шествиями и процессиями, чем Алай-кешк. Сегодня павильон используется для различных целей: когда там был я, в нем проводилась выставка картин современных художников. О том, для каких целей было предназначено здание, высказывались различные предположения. А первоначально это было место встречи султана со свитой перед еженедельным пятничным посещением мечети. Мурад IV использовал его для своих тренировок по стрельбе из аркебузы по прохожим. Когда народ начал возмущаться таким времяпрепровождением султана, то ежедневная норма отстрела была сокращена до 10 голов в день!