Читаем Гарем полностью

Но правильно ли называть эти типы капителей турецкими? Как и во многих других случаях, турки копировали архитектурные приемы покоренных стран. Поэтому для того, чтобы выявить подлинно турецкое искусство в огромном количестве заимствований, следует подходить к этому вопросу очень осторожно. У византийских архитекторов в качестве образцов перед глазами были как коринфские, так и ионические капители. Однако с отказом от ахитрава для поддержки кирпичной арочной конструкции пришлось изобретать совершенно новую группу капителей, которая бы гармонично связала в единое целое колонну, капитель и арку. Как им удалось решить эту проблему, можно увидеть в вечно прекрасной Святой Софии.

Поначалу вообще не существовало такого понятия, как турецкое искусство, а архитектурные приемы и собственно материалы для строительства турки заимствовали в разрушенных византийских церквях, частных домах, банях и прочих постройках. Так, встречающиеся то тут, то там увенчанные капителями колонны из порфира, сиенита, змеевика, гранита и другого камня сделаны отнюдь не турками. Видоизмененные византийские капитель и арка в значительной степени стали турецкими капителью и аркой во многом, но не полностью, а вот в XVI веке появилось подлинно национальное искусство, его создателем был Синан. Он возвел не только бесчисленные мечети, больницы, библиотеки и бани, он построил и много таких скромных сооружений, как колодцы, кухни, цистерны и т. п. И все же его искусство было своего рода гибридом, получившимся в результате синтеза сирийских и армянских образцов, ставшего благодаря его гению турецким. Подтверждения этому мы неоднократно встречаем в Серале, но еще чаще—в Константинополе, Адрианополе и Бурсе.

В данной книге не стоит рассуждать, да я и не обладаю необходимыми для этого знаниями, о месте турецкого искусства относительно его предшественников как на Западе, так и на Востоке. Конечно, самостоятельность его существования нельзя ставить под сомнение, но как оценить его долг, например, перед создателями Святой Софии Анфемием и Исидором и одновременно отдать должное искусству, зародившемуся на землях Анатолии и Сирии?

<p>Глава 5</p><p>ЧЕРНЫЕ ЕВНУХИ </p>Их жилье и обязанности

Как показано на плане, квартал черных евнухов (см. план, поз. 32–37) расположен за левым северным углом Второго двора; с одной стороны он граничит с помещениями гаремных рабынь, с другой — с Диваном и казначейством. Золотая дорога, начинающаяся в самом сердце селямлика, заканчивается у двери главного входа в гарем (поз. 41); сразу же за этой дверью находится внутренний двор черных евнухов (поз. 34). Еще одна дверь (поз. 40) выходит прямо в Третий двор, а из противоположного конца (поз. 30), через башню Дивана можно попасть во Второй двор.

Таким образом, занимаемое кварталом черных евнухов центральное и господствующее местоположение указывает на то, какая огромная ответственность возлагалась на кызлар-агу и его подчиненных-евнухов.

Небольшая простая дверь из Второго двора (ил. 14, справа) аналогична двери слева, ведущей в квартал алебардщиков. Она известна как Каретные ворота (араба ка-пысы) потому, что в этом месте обитательницы гарема садились в экипаж (араба) для прогулок вверх вдоль Босфора, поездок в Старый Сераль и т. д. Поскольку эти маленькие ворота вели прямо во внутренний дворик, который женщины пересекали по пути во Второй двор, они всегда хорошо охранялась. Сразу за этими воротами открывается квадратный, с высокими сводчатыми потолками зал, ныне называющийся долаплы куббе — купольная прихожая со шкафами (поз. 31), так как в данном помещении были сделаны стенные шкафы с большими, покрытыми краской дверцами. Без сомнения, в разные периоды зал использовался по-разному, однако похоже, что он одновременно был и прихожей и привратницкой, где ночью могла спать охрана, а на день спальные принадлежности убирали в шкафы. Здесь же, судя по всему, собирались женщины, перед тем как их проводят к стоявшим снаружи экипажам.

Дверь размером с Экипажную калитку ведет в продолговатую комнату (поз. 32) почти вдвое большую, чем долаплы куббе. Она отделана чудесными изразцовыми панелями с цветочным орнаментом, опоясанными глубоким фризом с куфическими письменами. Эта комната, скорее даже холл или прихожая, не имеет конкретного назначения и является проходной, связывающей различные помещения. Она разделена пополам, в первой части очень высокий сводчатый потолок, что позволило сделать вдоль всей комнаты параллельно первому фризу с куфическими надписями такой же второй; ширина первого фриза — более полуметра. Слева — обшитая деревянными панелями дверь с большим окном над ней, она ведет в длинный узкий проулок, отделяющий гарем от квартала алебардщиков; в конце проулка — Ворота шалей (поз. 62), а за ними — сад, окружающий внешние стены Сераля.

Перейти на страницу:

Все книги серии Шатер любви

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное