Гарем

— Пришла вчера и объявила, что повышает квартирную плату сразу аж на пять тысяч. А где я их возьму, я едва на нынешнюю плату наскребаю. А Светка, дура, тут же согласилась вместо того, чтобы спорить.

— Светка — это кто?

— Ну, с кем я живу, я ж не могу одна платить за хату. Приходится с ней, у нас у каждой по конуренке. Так она еще к себе мужиков водит. Стенка тонкая, ну я и слышу, как они там вовсю трахаются.

— Да у вас, я вижу, там самый настоящий вертеп.

— Да, какой вертеп, просто хочется ей, а негде. Ну а мне хочется спать, а там такие крики. Когда режут и то кричат тише.

— Представляю, тут уж не до сна.

— Да, нет, я все равно засыпаю. Только не сразу. А мне нравится, как легла, так тотчас и заснула. Не люблю валяться без сна в постели. Либо трахаться, либо спать.

— Мда, — промямлил Смуров. Откровенная манера говорить Ксении приводила его в некоторое замешательство. То ли эта такая принятая сейчас в молодежной среде мода, то ли жуткая вульгарность. Поди, разберись. Хотя одно не исключает другого.

— Мне кажется, и трахаться и спать одинаково полезно.

Ксения впервые за весь вечер улыбнулась.

— Наш человек!

Смуров подумал, что быть иногда их человеком весьма неплохо, но только не на постоянной основе.

— Что же ты будешь делать с квартирой? — спросил он.

Ксения тут же снова потускнела.

— Не знаю, что и делать. Новую крышу надо искать. Да только не так-то легко найти, чтобы по средствам. Знаете, как все дорого.

— Представляю.

— Думаю, что не совсем. Надо же еще искать компаньонку, одна я не потяну. Ладно, вам до этого дела нет, поэтому больше не будем.

— Но почему же, — возразил Смуров. — Мне интересно все, что касается тебя.

— Это слова, а на самом деле никому нет дела до других. Уж я-то знаю, — уверенно, как о само собой разумеющимся, произнесла Ксения.

Смуров был немного удивлен ее знанием жизни, до сей минуты она ему казалась существом попроще. И не совсем понятно, хорошо это или плохо?

— Хотите посмотреть меня в спектакле? — вдруг спросила она.

— Конечно.

— В следующий вторник я буду играть в одной пьесе. Там у меня настоящая роль, целых два предложения. Я вам достану пригласительный.

— Буду тебе признателен. Люблю театр, вот только с некоторых пор хожу не часто.

— А я не очень, — призналась Ксения. — Мне хочется сняться в кино. В каком-нибудь сериале. Это интересней. Да и деньги там платят другие.

— Для тебя деньги в искусстве главное?

— А что может быть главней денег? Вы знаете? Я — нет.

— Многое.

Ксения пренебрежительно надула губки.

— Это говорят те, у кого они есть. Вот как у вас. А как не будет, сразу поймете, что главнее их ничегошеньки нет.

— Я знаю, так многие считают. Но я все же не согласен, деньги не должны застилать глаза.

— Легко вам говорить.

— У меня не всегда были деньги, Ксения. Были периоды, когда я не знал, чем кормить семью. Но даже тогда я понимал, что этим жизнь не ограничивается.

— Вы мужчина, вам легче заработать деньги. А куда я пойду? На панель?

— Это самое последнее дело. Мне бы очень не хотелось.

— А некоторые у нас ходят. Ночь работы и на неделю ты обеспечена.

— Это мерзко.

— В жизни много мерзкого. И, поверьте, это не самая большая мерзость.

— Я верю, — задумчиво протянул Смуров, отдавая дань справедливости ее слов. — Но, надеюсь, ты этим не еще промышляла?

— Не волнуйтесь, в этом плане я чиста.

— Очень рад. — Смуров действительно был рад. Если бы она занималась проституцией, он бы не стал заманивать ее в свою постель, ему было бы слишком неприятно лежать рядом с женщиной, которая отдается за деньги незнакомым мужчинам. В этом случае он бы вряд ли преодолел свою брезгливость.

— Как же вкусно! — воскликнула Ксения, отодвигая пустую тарелку. — Клево, что ты привел меня сюда. Тут классно.

— Лучше чем в ночном клубе?

— И там хорошо и здесь хорошо, только по разному.

Смуров уже не впервые удивлялся разумности ее ответа. Но почему-то всякий раз он поражался этому обстоятельству.

Заиграла музыка, он пригласил ее на танец. Ксения обняла его за шею и плотно прижалась к нему своей упругой грудью. Он сразу же ощутил мощный прилив желания, и тоже ее обнял. Тесно прижавшись друг к другу, они кружились под мелодию, пока она не стихла.

Взволнованные они снова сели за столик. Смуров смотрел на Ксению, и ему казалось, что она находится под властью тех же чувств, что и он.

Принесли десерт, очень вкусный, Смуров, когда тут бывал, всегда его заказывал. Но сейчас ему было не до еды, им владели совсем иные желания. Ему хотелось предложить ей немедленно покинуть ресторан. Но Ксения с огромным удовольствием принялась за лакомство, и ему невольно пришлось последовать его примеру. А затем случилось нечто неожиданное. Едва девушка расправилась с блюдом, она посмотрела на Смурова.

— Поедем трахаться, вижу, тебе невтерпеж.

Смуров почувствовал, что краснеет, как школьник, застигнутый за не самым красивым занятием. Но решил принять вызов. — Поедем, — спокойно, как само собой разумеющее, согласился он.