Гарем

Смуров задумался. В том, что его выводы справедливы, он нисколько не сомневался, это все очевидно. Но вот кто может стать для нее такой опорой? Никого рядом с ней на данный момент нет. Если, разумеется, не брать его во внимание. Он сам сделал все, чтобы превратиться в такого человека. Разумеется, поначалу он ни о чем подобном и не думал, им безраздельно владело вожделение. Оно-то и управляло всем его поведением. Но когда он его удовлетворил и огляделся вокруг, то понял, что оказался в западне. И как из нее выбраться, не представляет. После развода, он обрадовался, что для него настала свобода, не надо больше себя ни в чем ограничивать. И он попал под слишком сильное влияние сексуального влечения. А это и неправильно и опасно, это тоже зависимость и несвобода, только уже другого рода. Проблема в том, что пока ему совершенно не хочется себя ограничивать в это вопросе. Он еще не насытился сексом; как это ни парадоксально звучит, чем больше он им занимается, тем больше хочется это делать. Когда он все это затевал, ему казалось, что он достаточно быстро сумеет себя удовлетворить, а он все поднимается и поднимается по лестнице желания — и конец ее не виден. Иногда даже становится страшно от этой высоты, на которую предстоит забраться. Ведь так можно однажды с нее и упасть.

Смуров невольно почувствовал тревогу. Как-то он не предполагал о возможных подобных последствиях, наоборот, ему казалось, что его ждет нескончаемый поток наслаждений. Поток действительно стал обильно течь, вот только теперь он не уверен, что в правильном ли направлении? Он забыл старую, но вечную истину: за все надо платить. А вот чем и сколько это обычно остается тайной до самого момента расплаты. Но именно это обстоятельство и вызывает самое большое беспокойство.

Мысли Смурова снова вернулись к Шиповой. Что же все-таки с ней делать? Но он хорошо понимал, что вопрос это скорей риторический. Пока все так дальше пойдет, как и шло. Расставаться с ней не станет, а продолжит отношения. А вот к чему они в конечном итоге приведут, об этом и думать как-то не очень хочется. Лучше уж он будет думать о следующем с ней свидании.

23

Неожиданно позвонил Антон Карамзин. С их разговора в ресторане прошло уже довольно много времени. Смуров периодически вспоминал о нем, гадал, даст ли его друг о себе знать. Но сам решил больше ему не напоминать. В таких вопросах излишняя настойчивость только вредит.

— Извини, старик, что звоню с опозданием, — произнес в телефон Карамзин. — Как всегда замотался. Этот подготовительный к съемкам период — настоящий сумасшедший дом. Но я все время помнил о твоей протеже. Есть роль. Сам понимаешь, небольшая, но несколько раз в кадре появится. Если сыграет хорошо, ее рожу запомнят. А с этого у многих карьера и начинается. Можешь дать ей мой телефон, мы договоримся с ней, когда будет проба.

— Антон, ты даже не представляешь, как сильно я тебе благодарен.

— Поди думал, что я уже о твоей просьбе пять раз забыл.

— Не скрою, были такие противные мыслишки.

— И правильно, что были, вначале действительно забыл. А потом неожиданно вспомнил. Она хоть трахается хорошо?

— Классно. А зачем тебе знать?

— Во-первых, за тебя хочу порадоваться, а во-вторых, если женщина трахается плохо, она и актриса никудышная. Это я давно заметил.

— Вот как? — удивился Смуров. — Никогда не предполагал наличие такой связи.

— Мало ли чего мы не предполагаем, Дима. Но я рад, что она хорошо это делает, это дает надежду на хороший исход. В общем, я жду, старина.

Сначала Смуров хотел позвонить Ксении и объявить ей по телефону радостную весть. Но затем решил к ней отправиться сам. Ему вдруг захотелось воочию увидеть ее реакцию. Пусть для нее это станет большим сюрпризом.

После работы Смуров поехал к Ксении. Ему доставляло удовольствие думать о том, с какой радостью воспримет девушка это известие. Все же приятно доставлять людям удовольствие, особенно тем, кто каким-либо образом связан с тобой. У него всегда была в характере такая черта, иногда она приносила ему вред. Но он никогда не отказывался от нее, не пытался куда-то задвинуть. Наоборот, считал это свое свойство очень ценной частью своей натуры. Лучше уж в чем-то навредить себе, чем отказаться от того, чтобы сделать доброе дело.

Смуров позвонил в дверь и почти сразу же услышал в квартире голоса. Ему это не понравилась, хотя она не монахиня в келье и вполне может принимать гостей.

На пороге появилась Ксения. Как обычно, на ней было минимум одежды. Он уже безошибочно научился определять, когда под ее халатом ничего не было.

— Ты, Папусик, а почему не позвонил? Вдруг я бы укатила.

— Так не укатила. У тебя гости?

— Ну да, Вадим.

— Репетируете?

— А что еще?

— Ну, может, полы моете.

Ксения фыркнула.

— За что я люблю своего Папусика, что он такой смешной.

Но Смурову почему-то было как-то не до смеха. Он прошел на кухню, там сидел Вадим и пил чай. Они обменялись не самыми любезными взглядами.

— Ухожу, ухожу, не буду вам мешать. — Вадим не скрывал иронии.

Молодой человек встал, чмокнул Ксению и удалился.