Гарем

Оказавшись на улице, Смуров вдруг почувствовал головокружение. Такое с ним случилось в первый раз в жизни, до сих пор ничем подобным он не страдал. Он едва добрался до первой скамейки и почти упал на нее. Сил почти не сохранилось, они все остались в кабинете Трефилова. Он чувствовал себя одновременно раздавленным и опустошенным.

39

Когда Смуров вышел из офиса Трефилова, он был в таких расстроенных чувствах, что не обратил внимания на то, что не застигнул пальто. День же был морозный, и он быстро продрог. Но когда застегнулся, было уже поздно. Правда, о том, что простудился, Смуров понял на следующее утро. Проснулся с головной болью, в горле першило. Но он решил не обращать внимания на эти симптомы, надеясь, что они скоро исчезнут. Но вместо того, чтобы исчезнуть, они усилились. И к обеду он уже ощущал себя больным.

С трудом Смуров доработал до конца дня, сел в машину и поехал домой. Чувствовал себя так плохо, что боялся, что потеряет сознание в автомобиле. То, что он сильно простудился, больше сомнений не было, все симптомы заболевания были на лицо: кашель, боль в горле, насморк, озноб. И когда он благополучно добрался до дома, то был несказанно рад.

В квартире он сразу же повалился на кровать. Все силы ушли на дорогу и сейчас он чувствовал, что больше их не осталось ни на что. Хватило лишь на то чтобы добраться до градусника, который за считанные секунды долетел до отметки в тридцать девять градусов. Смуров аж застонал с досады, он явно выбыл из активной жизни, по меньшей мере, на неделю. И это при наличии большого числа срочных дел.

Смуров чувствовал слабость, он знал, что в таком состоянии надо больше пить и есть. Но ничего не хотелось, да и сил, что-то готовить тоже не было. Почти не было в доме и лекарств, нечем было даже сбить температуру. Пока он был здоров, и не возникло и мысли покупать медикаменты, а сейчас до аптеки ему было просто не дойти.

Смуров лежал почти в полной прострации. Он думал о том, что вот и попал в ситуацию, которую, когда разводился, сознательно гнал от себя. Он не в состоянии себя обслуживать, а ухаживать за ним некому. Раньше Тамара во время его болезни не отходила от него ни на шаг. Он даже был уверен, что благодаря ее заботе, быстрее выздоравливал. А сейчас ему не к кому обратиться. Ксения в последнее время занята на съемках, Катя вечерами не может оставить ребенка одного, а у Нади сегодня поездка к новому клиенту куда-то в Подмосковье и вернется она поздно. Конечно, с ее отзывчивостью, она бы непременно заскочила к нему, Но просить об этом уставшую женщину, с его стороны немилосердно. Есть еще дети, но с дочерью у него не самые лучшие отношения, а от сына все равно мало толку. Он даже к матери, когда та лежала в больнице, не пришел. Получается, что ему не к кому обратиться. Вот и проявила себя обратная сторона свободы, когда ты остаешься один на один со своей бедой.

Ночью Смуров едва не умер, по крайней мере, так ему казалось. Сил не было никаких, ему становилось то жарко, то холодно, горло саднило так, что не мог даже пить, несмотря на сильную жажду. Периодически сознание почти меркло, и он переставал ощущать себя. В момент некоторого просветления он стал корить себя за то, что не составил завещания. Для него, как для юриста, это непростительное упущение. Если он выберется из этой болезни, сделает это непременно.

Утром стало чуть-чуть легче, у Смурова даже хватило сил вызвать врача. Она пришла не скоро, ее мысли были заняты чем угодно, но только не больным. Но его тяжелое состояние произвело на нее некоторое впечатление, и она даже уделила ему некоторое внимание. Быстро выписала рецепты и сильно удивилась, узнав, что он живет один и за ним некому ухаживать. «Рядом с вами обязательно должен находиться человек, — сказала она. — Это слишком опасно».

Сделав это заявление, врач поспешно удалилась.

Нужно было идти за лекарствами в аптеку, но сил на это не было. Им вдруг овладело полное безразличие. Умрет, так умрет, для человечества — не самая большая потеря. Были и больше. Дети взрослые, он им уже не нужен, ну а все остальные…

Смуров представил, как будут реагировать на его кончину любовницы. На Ксению эта весть вряд ли произведет большое впечатление, она быстро утешится с кем-нибудь другим. Тем более, весьма вероятно, что он у нее не единственный. Катя, конечно, огорчится, но у нее свои дела. Она занимается процессом, воспитывает дочку. Так что вряд ли для нее это станет большой трагедией. А вот Надя… Смуров задумался. Он вдруг понял, что не очень ясно представляет ее реакцию. Не исключено, что она сильно расстроится, но вполне возможно, что достаточно спокойно воспримет его уход. Все-таки они не так уж долго встречаются, чтобы стать уж очень близкими людьми. С другой стороны это не зависит от времени, с Тамарой они прожили четверть века, а по-настоящему не сблизились. А вот с Надей такое произошло. Или ему только так кажется? С этой мыслью он и заснул.