Гарем

"Он все знает и чувствует, — мелькнула в голове Сайры дикая мысль. — Он понимает, это наша последняя встреча и мы больше никогда не увидимся».

Она молчала в нерешительности, пытаясь найти нужные слова для прощания, но он опередил ее:

— Помоги Сулейману, как только ты можешь ему помочь, любовь моя.

Повернувшись, он покинул ее.

Сайра бросилась на тайный балкон, откуда открывался вид на главные дворцовые ворота. Фирузи и Сарина уже были там, но и Сайра поспела вовремя. Выехав за ворота, султан оглянулся и приветственно помахал рукой. Сайра знала, что этот жест предназначался всем троим, а взгляд — только ей.

Прошло несколько недель, и на берегах Босфора уже появились первые признаки наступающей весны. В один из дней от Пири-паши, который отправился в поход вместе со своим повелителем, во дворец примчался нарочный, передавший кадинам султана, что Селим тяжко болен и что лекари не верят в его выздоровление. Нарочный передал также, что об этом никто еще не знает и что султан запретил Сайре выезжать из дворца. Она должна оставаться в Константинополе, дабы не возбуждать ничьих подозрений и, главное, подготовить дворец и город к приезду их старшего сына.

Сердце Сайры разрывалось на части. Повинуясь первому импульсу, она стала собираться к Селиму. Какое ей может быть дело до дворца и всего остального, если умирает ее любимый муж? Если ее накажут потом, плевать! Без Селима она не мыслила самое себя…

Но в итоге здравый смысл одержал верх. Она поняла, что ничем уже не поможет Селиму и не удержит Азереля, Черного ангела смерти, от того, чтобы тот забрал с собой свою новую жертву. Теперь надо было думать о Сулеймане, о сыне, которого она родила для того, чтобы он пошел в жизни по стопам отца. Если в городе узнают о том, что бас-кадина тайно выехала из дворца на юг, все откроется, и тогда на империю могут обрушиться страшные беды. А вступление Сулеймана на отцовский трон должно пройти быстро, гладко и без лишнего шума. И только ей удастся удержать столицу — сердце империи — от возможного бунта. Сын обязан стать султаном, а она, в свою очередь, обязана положить на достижение этой цели все силы.

Прошло еще несколько недель. Как-то Сайра, Сарина и Фирузи сидели за вышивкой, как вдруг бас-кадине почудилось, что в комнате стало вдруг очень холодно. В следующее мгновение она неожиданно для себя заплакала и поняла, что не может остановить беззвучные слезы, быстро катившиеся по щекам. Украдкой взглянув на своих подруг, она заметила, что и те молча рыдают.

Не нужно было никаких слов, все и без них стало ясно. Султанские кадины вдруг осознали, что в эту самую минуту далеко-далеко от них скончался их повелитель Селим.

Часть IV. ХАФИЗЕ. 1520 — 1533

Глава 35

Султан умер, и вся Западная Европа, получив передышку и вздохнув с облегчением, стала ждать восшествия на трон империи нового правителя. Каким-то он будет?

Благодаря хитрости Пири-паши процесс передачи власти от умершего султана к его старшему сыну прошел гладко и тихо. Великому визирю Селима удавалось хранить в тайне смерть своего господина от его солдат — а следовательно, и от всей империи — в течение почти шести суток. За это время поставленный обо всем в известность Сулейман спешно примчался из Магнезии в Константинополь и надел меч легендарного Аюба.

В течение трех недель Сайра почти не поднималась с постели и не выходила из своих покоев. Мариан и Рут были в отчаянии. Им с большим трудом удавалось уговаривать ее даже есть. Трижды в день перед Сайрой ставился поднос с питательным бульоном и свежим белым хлебом, но она ела лишь один раз. Не зная, как быть, вконец расстроенная Мариан появилась перед ага Кизляром:

— Ты должен помочь нам, господин Анбер. Три недели хозяйка не снимает черного траура и лежит без движения. Никакими силами поднять ее с постели невозможно.

— Хорошо, я пойду и поговорю с ней, — ответил ага. — Мне кажется, я подберу к ней ключик.

Войдя в спальню к Сайре, ага сел в изголовье ее постели и проговорил:

— Как жаль видеть тебя в таком состоянии, моя госпожа. Особенно сейчас, когда все мы нуждаемся в твоей мудрости.

Никакого ответа.

— Я должен знать, когда ты сможешь освободить эти покои. Госпожа Гюльбейяр требует их для себя, так как к ней ныне перешел титул любимой жены султана.

Легкий проблеск интереса.

Заметив это, ага продолжал тем же голосом:

— Как жаль, что твой сын до сих пор не нашел времени, чтобы объявить тебя валидэ. По праву должность принадлежит тебе, но, поскольку официального вступления в нее не было, власть в гареме перешла в руки Гюльбейяр.

— Что ты хочешь сказать? Гюльбейяр заправляет делами в гареме?

— Тебе известны наши традиции, моя госпожа Сайра. Она любимая жена нового султана, а ты всего лишь бас-кадина прежнего. Сайра села на постели.

— Оставь меня. Я хочу одеться и увидеться с сыном, который, похоже, забыл, кто его произвел на свет.

— Как тебе будет угодно, госпожа, — тая улыбку, ответил ага. Выйдя в гостиную, он велел Мариан: