Гарем

Чтобы как-то отвлечь его внимание от себя, она отщипнула кусочек мяса и уронила в немедленно раскрывшуюся пасть пса.

– Аргус – странная кличка.

– Я дал ему греческое имя.

– Почему? Ведь ты же турок.

– Улисс, великий воин древности, был греком. После победы в Троянской войне он только через двадцать лет возвратился домой. Его верный пес навострил уши, заслышав поступь героя, завилял хвостом, встречая хозяина, и умер от счастья.

– Как печально…

– Эту историю рассказывают с целью воспеть преданность собаки человеку, а не. для того, чтобы навести на слушателей грусть. А первым ее поведал миру слепой певец по имени Гомер, причем давным-давно.

Заслушавшись, Эстер замерла с кубком, поднесенным к губам.

– Может, хочешь шербет вместо розовой воды? – осведомился Халид.

Эстер решительно отказалась:

– Благодарю, но у меня нет желания быть одурманенной.

Халид слегка смутился.

– Что ты почерпнула из уроков Омара сегодня? Эстер озорно показала принцу язык.

– Дил, – сказала она.

Халид добродушно усмехнулся, удивив Эстер тем, что способен оценить юмор. Он вел себя совсем не как грозный господин. Обычной суровости не было и в помине. В какие же игры он с нею играет?

При появлении слуг они смолкли и ждали до тех пор, пока со стола не убрали остатки кушаний и не сервировали кофе и десерт.

– Не позволишь ли мне?.. – Эстер потянулась за пирожным.

Халид согласно кивнул.

– Твои манеры улучшились, рабыня.

– Рабыня? – переспросила Эстер, дугою выгнув бровь, которой стараниями евнуха была придана совершенная форма. – Я думала, что я твоя гостья.

– На сегодняшний вечер – да.

– Пусть так, – неожиданно покорно согласилась Эстер. Пирожное было слишком вкусным, чтобы отвлекаться от него и затевать спор. Предусмотрительно проглотив то, что она успела набрать в рот, Эстер промычала: – М-м-м! – и добавила: – Блаженство!

– Женский пупок не может не доставить наслаждение. Разве не напоминает его пирожное с круглым отверстием, через которое проглядывает начинка?

Эстер заметила с усмешкой:

– Кажется, любое кушанье навевает турецким мужчинам определенные мысли. Неужели женщины их так занимают?

Вместо ответа Халид попросил ее:

– Расскажи мне подробнее о себе, о родителях, о семье.

«Зачем ему это понадобилось? – мгновенно насторожилась Эстер. На нее словно пахнуло холодом в жарко натопленной комнате. – Явно неспроста».

– Я всю жизнь прожила в графстве Эссекс, – начала свой рассказ Эстер. – Замок Бэзилдон был пожалован моему прадедушке королем Генрихом Седьмым, первым из Тюдоров, за верную службу, когда он сражался на стороне короля в Уэльсе, где поначалу обитал род Девернье. Вдобавок король женил его на богатой наследнице, единственной дочери прежнего владельца Бэзилдона, так что рыцарь Девернье получил сразу и титул, и поместье. И супругу – умную, богатую и, как вспоминают старые люди, жутко упрямую.

– Значит, ты похожа на свою прабабку! – решил подразнить ее принц, но до Эстер намек не дошел.

– Нет-нет. Рыжие волосы и зеленые глаза у меня от матери.

– А веснушки?

– Веснушки – сами по себе, – нахмурилась Эстер.

– Ты зря винишь себя в смерти отца, – вдруг сказал Халид, сочувственно глядя на нее.

– Тебе нет никакого дела до того, как умер мой отец и из-за чего.

– Все, что касается тебя, меня заботит.

– Избавь меня от твоей заботы!

– Ты была влюблена в Форжера? – вопрос возник неожиданно, никак не связанный с предшествующим разговором, и наступила напряженная пауза.

– Безумно! – вызывающе посмотрела на него Эстер. Кем считает себя этот турок? Богом? Почему она должна ему исповедоваться?

Халид недоверчиво вскинул брови и продолжил расспросы:

– А какова твоя родина? На что похожа Англия?

– На райский сад.

– Слова истинной дочери своего отечества. – Халид встал и подал ей руку. – А теперь, Ева, я покажу тебе мой райский сад.

Эстер колебалась недолго. Она послушно приняла его помощь и поднялась с подушек. Халид подвел ее к арке в стене и распахнул двойные двери. За ними был сад, освещенный луной.

Однако сияние луны не затмевало бриллиантового блеска звезд, усеявших черный бархат неба, словно южная ночь отмечала пышной иллюминацией какой-то свой праздник. Сотни цветущих растений, сплетаясь, будто влюбленные пары в укромной тени, источали дивные ароматы.

– Боже, как красиво! – вздохнула Эстер.

– Значит, ты оценила мой труд?

– Неужели ты подвесил на небеса луну и зажег звезды – и все ради меня? Халид покачал головой.

– Увы, нет. Я только занимался садом. Это одно из моих увлечений.

Эстер изумилась.

– Ты создал эту красоту?

– Даже зверю в образе человеческом нужно хоть на время побыть в уединении, отрешиться от свершенных злодейств, – сухо ответил Халид. – Наслушавшись воплей насилуемых девственниц, хочется иногда послушать тишину.

Эстер удостоила его улыбкой, способной ослепить мужчину. Впрочем, он ее заслужил. Временами Халид просто очарователен. Возможно, если б они встретились в иных обстоятельствах в другом месте…

– Красота этого сада напоминает о трагедии, происшедшей здесь. – Халид приблизился к Эстер и понизил голос.

– Какой трагедии?