Гарем чужих мужей

Правда, одна тетка все-таки раскололась – после того, как какой-то опер подобрал ключик к ее душе: сказал пару банальных комплиментов, которые теткин благоверный уже лет десять не мог произнести, так как постоянно страдал недугом под названием «язык заплетается, в глазах двоится, ноги не держат». На основании полученной информации группа сотрудников милиции выехала в замок. Мне было очень интересно, найдут ли они хоть что-нибудь. Подозреваю, что их больше всего интересовало оборудование, на котором эти деньги печатались. Я решила позвонить Лешке. Он, как и следовало ожидать, оказался неподалеку – в доме Валентина – и обещал сообщить, если появятся какие-то новости.

Глава 17

Санкт-Петербург, 6 августа, пятница

Сотрудники органов нашли еще несколько пачек долларов, не прихваченных жителями деревни. На всех стоял все тот же номер. Правда, никакого станка для печатания фальшивых денег обнаружено не было. Как не было обнаружено хозяйки замка и ее подруг. Теперь он стоял, открытый всем ветрам.

Лешка приехал ко мне вечером, злой, как черт. Его, конечно, волновал и Вовчик, и два других парня, захваченных амазонками.

– Я не понимаю, зачем они хватали мужчин, – признался Лешка.

– А может, производство денег вредно для здоровья? – откашлявшись, предположил Костя. У братца иногда появляются здравые идеи.

– Зависит от технологии, – невозмутимо ответил Лешка. – Но не настолько, чтобы посвящать в дело посторонних.

– Но ведь они их убивали, – заметила я.

– А ты уверена, что все, побывавшие у амазонок, покинули замок вперед ногами? – посмотрела на меня Верка. – Мы просто не знаем, как найти бывших клиентов «профилактория».

Я задумалась – как и все собравшиеся у меня в квартире. Если бы умершего Витю заставляли делать деньги, он бы не мог не рассказать об этом завсегдатаям «пьяного» угла. Если только у него не очистили память, заставив забыть о производстве. Но кто мог знать, что ему удастся сбежать? И где сейчас все те мужчины, что оставались в подземелье? Они хоть живы? Или амазонки убили их всех, а сами смотались по какому-то подземному ходу, оставив в теперь сожженной деревне трех наблюдательниц?

Вспомнив про Катьку, убитую во время перестрелки, я обратилась к Верке. Помнит ли она кого-то из их общих знакомых? Нельзя ли на кого-то выйти?

– Вспоминай, Вера, – подбодрил Афганец. – Девок найдем.

– Элитная психушка, – сказала подружка после недолгого раздумья. – Лана, помнишь, как мы туда ездили?

Верка считала, что ее знакомая медсестра, теперь работающая в этом учреждении, пожалуй, знала и Катьку… Да и через элитную психушку, не исключено, прошло немало бывших Веркиных коллег.

– Но тебе это не грозит, – усмехнулся Афганец. – Хотя вам с Ланочкой и не помешало бы прочистить мозги.

Потом он резко стал серьезным и добавил:

– Завтра выходной. Как раз и съездите. И позагораете, если погода будет хорошая. А потом… Хочу направить вас к жене Сергея Ветрова.

– Это кто такой? – не поняли мы.

– С.В., которого вы обнаружили в склепе. Ваша любимая мумия. И мои ребята, и менты с его бабой уже разговаривали, но толку не добились. Она ревет белугой. Хотя это и понятно… Найти мужа в таком состоянии… Вот ты бы, Ланочка, ревела, если бы я внезапно пропал и год отсутствовал?

Лешка посмотрел на меня, прищурившись.

– Я бы тебя искала, – ответила. – Как искала Костю.

– И нашла бы, – добавила Верка. – И мы с Сашком и Костенькой ей бы помогли. Лана, вы с Алексеем Петровичем собираетесь к нему ехать или как? Неужели мы все будем ночевать в этой квартире?

– Тебе не кажется, дорогая подруга, что квартира-то моя? – спросила я. Лешка усмехнулся.

– А мой моральный ущерб?! – завопила Верка. – Я столько всего пережила сегодня! А Ланочка, как всегда…

– Леша, поехали отсюда, – встала я и взяла Афганца за руку. – Саша, поедем с нами. Нечего смотреть на этот разврат.

Я многозначительно посмотрела на Верку с Костей.

– Твоего сына уже дальше развращать некуда, – заметила Верка.

– Тетя Вера, я могу задать вам несколько вопросов? – ехидненько спросил Сашка. – Например, зачем вы привязывали дядю Костю к кровати новыми мамиными колготками? А потом вам пришлось их разрезать, потому что вы слишком туго затянули узел и вам их было не развязать, а у дяди Кости уже затекли руки?

– Это какие мои колготки она использовала? – взвилась я.

– А ты почему не спал? – завопил Костя.

– А тебе понравилось? – поинтересовалась Верка у моего сына. – Тоже захотелось?

– Мама, она взяла твои новые «Голден леди».

– У нее там целая коробка, – заметила Верка.

– Но покупала я их не для твоих сексуальных утех! – закричала я.

– Тебе что, для родного и единственного брата колготок жалко? – невозмутимо спросила Верка.

– Лана, я хотел, как лучше, – мычал братец.

– А получилось, как лучше не вспоминать, да?

Афганец с выделенными им для охраны нашей семьи молодцами покатывался со смеху. Костя стоял пунцовый. Сашок в лицах представлял действо, свидетелем которого стал ночью.

– Можно подумать, наручников в доме нет, – хмыкнула я в конце концов.