Гарем чужих мужей

– Где ты его подцепила? – с легкой улыбкой на губах поинтересовался Афганец и, не дожидаясь моего ответа, пояснил психиатру: – Светлана Алексеевна обычно успевает сделать больше дел, чем все мои подчиненные, вместе взятые. А уж когда вместе с ней ее подруга… – Лешка закатил глаза. – Правда, расхлебывать потом приходится мне. И заметать следы за этими двумя дамочками.

– Ты забыл сына и брата, – скромно напомнила я.

– О вашей семейке я не забываю никогда, – сказал Афганец. – А если и случится такое чудо, то вы тут же напомните. Какой-нибудь очередной пакостью, сделать которую не придет в голову ни одному нормальному человеку.

– Да, Светлана Алексеевна даже за короткий период нашего знакомства успела сделать много дел, – многозначительно улыбнулся Павел Леонидович.

Афганец же быстро стал серьезным и всем раздал задания. Павлу Леонидовичу, явно вознамерившемуся получить прибавку к жалованью, – звонить своим коллегам и выяснять, за что томятся интересующие нас лица, молодцам – ехать на места последних происшествий (в частности, в наш двор), мне же на пару с Альбертом Михайловичем предложил спуститься в подвальное помещение, где томились амазонки.

– Может, мне какой простыночкой обернуться? – предложила я скромно. – Для большего эффекта.

– Их в самом деле не помешает встряхнуть, – поддержал меня Альберт Михайлович. – Тогда будут более податливы. Еще бы немного загримировать Светлану Алексеевну…

– Это не проблема, – сказал Афганец. – Бабой-ягой она смотрелась великолепно. Покойницей будет еще краше.

Лешка тут же позвонил гримеру, уже один раз со мной поработавшему, с требованием приехать к Московским воротам. Я же поинтересовалась, связаны ли амазонки, а то как-то не хотелось заходить к ним без охраны: ведь не могу же я с того света с охранниками прибыть.

– Сможешь и прибудешь, – сказал Афганец, а когда приехал гример, велел преобразить не только мой облик, но и двух своих парней. Девицы же не могли точно знать, кто погиб во взорванной машине. Правда, парней и без грима можно было бы использовать в качестве натурщиков для плаката, рекламирующего какой-нибудь фантастический роман о пришествии на Землю космических чудовищ: они вышли и лицом, и фигурой. Подозреваю, что и мыслями тоже.

Девицы были связаны по рукам и ногам, более того, прикованы за одно запястье каждая к батарее. Свет мы в подвале решили не включать, а войти с зажженными свечками, обернутые простынями. Будем действовать методами амазонок.

Обе девицы при виде нашей троицы издали истошные вопли.

– Это мы, – произнесла я. Молодцы тихонечко подвывали, создавая фон. – Вот пришли вас проведать. Нехорошо было нас убивать. Ох, как нехорошо.

– Уйдите! Уйдите! – завизжала одна из девиц.

– Мы ничего не делали! – закричала вторая. – Мы только подчинялись приказам! Нам приказали проверить, где вы взорвались. Вам в машину установили бомбу с часовым механизмом. Но это не мы! Это другие! Мы только поехали искать место…

– А покойников вы изображали? На кладбище? Вот нам и сказали те, чей покой вы потревожили: отправляйтесь назад, объясните этим амазонкам, чтобы убирались с нашего кладбища.

– Мы не изображали покойников, – прошептали девушки. – Это ритуал, дающий силу. И мы должны на него одеваться в белые одежды. Они символизируют очищение. При чем здесь покойники?

– А кого же вы носили в гробах? – спросила я.

Парни прекратили выть и тоже внимательно слушали.

– Посвящаемую, – ответили девушки хором. – Нас тоже носили, когда мы принимали посвящение.

«Да это же какая-то секта!»

– А во что вас посвящали? – уточнила я.

– В ряды священных воинов, – сказали они.

– А какие цели преследуют священные воины?

– Восстановление справедливости. Борьба за освобождение из рабства. За независимость.

Боже, неужели какая-нибудь очередная Великая Миссия? Уже наслышаны про всяких фанатиков, считающих себя избранными то ли богами, то ли людьми, которые действуют, не считаясь ни с кем и ни с чем, потому что цель у них оправдывает средства. Самое же страшное в том, что они иногда добиваются успеха.

– За чью независимость вы боретесь? – спросила я.

– Она не покойница! – вдруг закричала одна из девушек.

Первая тут же прекратила отвечать на вопросы. Вторая материла нас так, как недавно материла теперь мертвая девица, переодетая бабкой в сожженной деревне.

Я посчитала, что нам с парнями стоит ретироваться, по крайней мере временно, и доложить об услышанном.

– Фигня полная, – сказал Афганец и посмотрел на мага Альберта. – Поработаете с красотками?

Альберт Михайлович кивнул.

– Приведите первую, – велел Афганец. – Послушаем, что расскажет интересненького.

Альберт, правда, заявил, что предпочтет общаться с дамочками с глазу на глаз. Афганец выделил помещение.

Но допрос даже под гипнозом не дал нам ничего. В головах у девиц была страшная каша.

Обе в свое время подверглись изнасилованию, потом долго лечились, проходили курс реабилитации в одном из кризисных центров города, в отделении помощи жертвам сексуального насилия. Именно там им предложили пойти на курсы самообороны. Обе согласились и на этих курсах и познакомились.