Гарем чужих мужей

— Макаров не бросил свое дело. Он просто не стал претендовать на наследство жены, — напомнил Леша. — Что, кстати, вызывает уважение.

— То есть вообще никаких зацепок? — уточнила я.

— Пока нет, — вздохнул Лешка. — Ни угроз, ни требований — ничего не было. Жена много потеряла из-за его исчезновения. Наверное, многое отдала бы, чтобы его вернуть.

Глава 15

Саблино, 6 августа, пятница

На встречу с Ольгой Макаровой в Саблине — единственной женской колонии в окрестностях Питера — мы с Веркой поехали не через день, а через два. Не знаю уж, как Афганец договорился о разрешении на свидание, но нас пропустили без звука (потребовались только паспорта), и вскоре мы уже лицезрели женщину лет сорока на вид с усталым и озлобленным лицом.

На самом деле, как мы знали, ей всего тридцать два, но пять лет в подобном заведении не проходят бесследно. Лешка показал нам с Веркой фотографию Ольги шести— или семилетней давности. На ней была изображена симпатичная смеющаяся блондинка. Теперь же в когда-то светлых волосах было больше седины, чем натурального цвета. Глаза окружали «гусиные лапки», морщины пролегли и на лбу, и у рта. Губы были поджаты, глаза смотрели настороженно.

— Кто вы? — спросила она вместо приветствия.

— Мы с вами раньше не встречались, — открыла рот Верка.

— Это я и без вас знаю, — отрезала Ольга.

— Мы друзья, — мягко сказала я. Ольга тут же повернулась ко мне, глядя все так же озлобленно и настороженно одновременно. — Вы, конечно, можете нам не верить, но мы считаем, что у нас с вами может быть общий интерес в одном деле — или двух разных делах, связанных между собой. Нас интересует Ипполита Макарова.

— Сука! — прошипела Ольга с такой злобой, что, как мне показалось, если бы Ипполита сейчас оказалась рядом, то предпочла бы лучше увидеть кобру, а не встретиться с нашей собеседницей.

Но упоминание Ипполиты заставило Ольгу заговорить. На одном дыхании она выплюнула информацию. Именно из-за Ипполиты она оказалась за решеткой и искупает не свою вину. Ипполита лишила ее любимого человека, отравила жизнь ей самой, а ее ребенок растет без матери и отца, причем отца он лишился навсегда. А вся «вина» Ольги заключалась в том, что Олег Макаров ушел от Ипполиты к ней.

Я попросила рассказать все с самого начала и поподробнее. Ольга опять насторожилась.

— Что вам нужно?

— Вызволить наших друзей из лап Ипполиты и ее подружек, — сказала я.

— Эта лесбийская кодла! — прошипела Макарова. — Сюда бы нам парочку… — Она нехорошо усмехнулась. — Я бы сказала девчонкам, кто они такие! Ох и попрыгали бы они тут у нас!

— Ваша мечта вполне может сбыться, если вы нам поможете, — невозмутимо заметила Верка.

— А с какой стати я должна вам помогать?! Мне кто-нибудь помог? Я тут уже пять лет сижу ни за что! У меня даже денег не оказалось на хорошего адвоката! Олег-то всем помогал, а как он умер…

На глаза Ольги навернулись злые слезы.

— По крайней мере, выслушайте нас, — мягко сказала я, — а потом решите: будете ли нам сами что-то говорить или не захотите. Но вы должны понимать: это ваш шанс выйти отсюда раньше срока.

И я, не скрывая никаких фактов, поведала Ольге все, что нам было известно об амазонках, и все, что произошло за последние дни. Вначале она слушала настороженно, потом, как я заметила, начала расслабляться, правда, в матерных комментариях не скупилась. Однако меня она не прерывала, бормоча проклятия себе под нос. Верка добавила кое-какие детали, которые вылетели у меня из головы.

Когда мы закончили свой рассказ, Ольга молчала какое-то время, потом взглянула сначала на меня, затем на Верку. Глаза ее были прищурены.

— А какой у вас интерес в этом деле?

— Я хочу замуж за Вовчика, про которого мы тебе рассказали, — заявила Верка, наступив мне на ногу. Но я не собиралась выказывать удивления: по-моему, именно такой подход был правильным. Такую причину Ольга может понять, и если бы ее не назвала Верка, пришлось бы мне самой. — Ты же понимаешь, что в данном деле у меня есть шанс показать себя. Он посмотрит на меня другими глазами, если окажется, что это я спасла его. Ты представь: его держат в застенках, а тут врываемся мы… Я разрезаю на нем путы, ну или что-то в этом роде. Но ты ведь поняла, что я имею в виду?

Макарова медленно кивнула и повернулась ко мне.

— А у тебя какой интерес? — спросила она. Мы уже непроизвольно перешли на «ты». — Тоже хочешь замуж? Случайно, не за этого самого Вовчика?

— У меня… э… роман с его начальником, — проблеяла я.

— А Ланкин сын взорвал начальнику Вовчика машину, — застрекотала Верка. — Ланкин брат взорвал вторую. Вот Ланке и приходится отрабатывать. И мне Ланка всегда готова помочь. Как и я ей. Близких подруг ни у меня, ни у нее больше нет. Поэтому всегда стоим друг за друга.

На губах Ольги впервые мелькнуло некое подобие улыбки. «А если нас сейчас прослушивают?» — в ужасе подумала я.

— И еще деньги, — решила добавить я. — Не исключаем, что кое-что поимеем с этого дела.

— Раз Афганец заинтересовался, — вставила Верка, — значит, пахнет бабками. Афганец — это и есть Ланкин хахаль, — пояснила подружка.