Гарем для чайников

Значок я не снял — хотя в последнее время разницы особой не замечал, с ним я или без него. Зато, как я недавно убедился, он прекрасно гарантирует мою безопасность, а ярко-красную надпись на нем “Не лезь — убьет!” можно трактовать буквально. Рука машинально нырнула в карман, и пальцы коснулись потрескавшейся позолоченной пластины, словно проверяя ее сохранность. Хоть я не надел медальон, расстаться с ним так и не смог и, стараясь пока не думать о его хозяйке, взял с собой.

Самолет взлетел, стремительно набирая высоту. На миг заложило уши. Аэропорт становился все меньше, пока не исчез из виду окончательно. За окном замелькали облака, разбросанные по безмятежно-синему небу — точь-в-точь как глаза одной моей знакомой, о которой мне сейчас меньше всего хотелось вспоминать. Хотя врезаться на полной скорости в рай я бы не отказался. Я откинул голову и закрыл глаза, решив весь путь проспать. Однако едва только по салону разрешили ходить, как кто-то прошествовал до последнего ряда и плюхнулся рядом. Требуя внимания, локоть ласково ткнул меня под бок — я даже угадал чей еще до того, как она заговорила.

— Почему ты мне не сказал, — напористо начала Саша, — что предлагал ей жить с нами?

Ну ничего себе у них там темы для девочек. Я без особой охоты открыл глаза.

— Она все равно отказалась.

— А почему ты ее не уговорил?

Вроде обычные фразочки в ее стиле, но сейчас кололи, словно втыкались острыми иголками во все извилины. Что ж ты меня вечно не одобряешь? Кусаешь словами своими, царапаешь… Ты же и так девушка номер один! Чего тебе еще надо? Сдохнуть за тебя? Кому ж ты тогда будешь мозг выносить — да так, чтоб тебя слушали!.. Хоть бы раз просто сказала, что ты меня любишь.

— А ты что, — я передразнил ее интонацию, — ищешь другой вариант на тройничок?

С пару мгновений она внимательно смотрела на меня.

— После того, — гораздо серьезнее заговорила Саша, — как мы поссорились, Яна была одна, и с ней стали происходить плохие вещи. Никто не должен быть один. Ладно, пойду, а то еще подерутся…

Чмокнув меня в щеку, она легко вскочила и ушла вглубь салона. За окном продолжали мелькать облака, убаюкивая своим однообразием. Я снова закрыл глаза, надеясь — какое ироничное слово, — что меня поскорее укачает в сон. Спуск смываемой воды шел отличным саундтреком к реву турбин и обсуждению размеров хозяйства Марко Поло. Затем рядом снова раздались шаги, и я открыл глаза как раз в тот момент, когда и на соседнее кресло села Алгон.

Пару секунд мы молча смотрели друг на друга.

— У тебя все в порядке? — наконец спросила она.

Я кивнул. Конечно же, у меня все в порядке. У меня все просто охрененно.

— А лагерь как? — осторожно уточнила она.

Вообще великолепно — лучшее воспоминание в жизни! Натрахался от души. А мозги до сих пор не могут разогнуться от той позы, в которую их поставили.

— Нормально, — сухо подытожил я.

Алгон скользила глазами по моему лицу, явно не веря.

— Я же вижу, что нет, — с легким нажимом произнесла она. — Если что-то не так, просто поделись, и станет легче. Можешь мне довериться…

От этого тона заботливой мамочки меня чуть не перекосило. Вот только не надо мне указывать, что делать. У тебя самой куча дерьма в жизни, с которым ты не можешь разобраться! И ты пытаешься учить меня?

— Легче мне станет, — отозвался я, — если смогу хоть немного поспать.

Ее взгляд слегка царапнул.

— Ну тогда не буду мешать, — она поднялась.

Алгон ушла, и я закрыл глаза, в который раз пытаясь уснуть. Рядом, не переставая, топали чьи-то ноги, хлопали двери туалетов, скрипели тележки стюардесс, то раздающих еду, то собирающих мусор по салону. Девчонки на ряду передо мной, наговорившись, стали распевать репертуар Марко Поло. Соседнее кресло со стоном прогнулось, и чье-то плечо задело мое плечо. Я медленно открыл глаза.

— Все, — выдохнула Майя, — не могу больше! Остаток пути я здесь.

У меня не было возражений — если этот остаток пройдет молча.

— Расселась там, — ворчала она, — место твое заняла… Куда она еще залезет? В одном номере с нами жить будет или сразу по привычке в постель бросится? Уж такого тройничка я точно не переживу!..

Ее пальцы раздраженно выстукивали по ручке кресла, змейка возмущенно тряслась на запястье. От всего этого мельтешения у меня уже кружилась голова. Что ж ты так много ноешь? И почему мне? Я что папочка, который обо всем позаботится? Не помню, чтобы брал на себя эту роль.

— Захочет, — сказал я, — и залезет. Я уж точно возражать не буду.

Майя недоверчиво уставилась на меня, словно услышала не то, что ожидала. А потом резко поднялась.

— Пойду, — с легким вызовом бросила она, — мало ли, что они там обсуждают. Вдруг как от меня избавиться… Тоже возражать не будешь?