Гарем до и после Хюррем

В конце нашего столетия с восшествием на престол Абдул-Хамида II музыка кончилась и прекратились забавы. Султан страдал маниакальным страхом смерти от руки убийцы и поэтому запретил всякие собрания, включая музыкальные представления, катания на лодках и танцы. Его правление стало периодом всеобщей скорби. Одна из женщин говорила, что гаремы погрузились в свое образный траур, лишивший их развлечений, которые делали их замкнутую жизнь более или менее сносной. В этих свидетельствах, в частности, сообщалось: «Мы праздны, никому не нужны и от этого несчастны. Женские руки и ум требуются повсюду, везде полно работы, которую мы можем делать, но обычаи страны не позволяют нам работать. Когда б мы были фаталистками, как наши бабки, мы, наверное, так бы не страдали, но, став культурными, мы начинаем сомневаться в мудрости нашей веры, бывшей ранее нашим утешением. Обдумывая свою жизнь, мы не находим ничего, кроме несправедливости, жестокости и незаслуженного горя. Покорность и культура сосуществовать не могут. Как мне передать мучительность нашего повседневного бытия, пропитанного неотступным чувством страха? Никто, кроме самих турчанок, не может понять ужасную жизнь женщины в Турции. Воистину турецкие женщины достойны сострадания… Есть ли страна, пережившая более страшную историю, чем та, что происходит при нынешнем правлении у нас? Может показаться, что я сгущаю краски, но как могу я думать иначе, когда лучшие годы моей жизни пошли прахом? Спрашиваете, как мы проводим день? В основном, мечтаем. Что еще нам делать? Утешением для нас, сидящих взаперти, служит один вид Босфора с проходящими по нему кораблями. Эти корабли для нас как добрые феи, которые когда-нибудь увезут нас куда-то в неведомое… Вот мы и смотрим на прекрасный Босфор, вознося хвалу Аллаху, что дал нам хотя бы это удовольствие в жизни.

В отличие от других женщин гарема, я пишу… Эти письма — мой сон, моя мечта, и когда наваливается тоска, когда разум бунтует, что случается часто в нашей тягостной жизни, я ищу выход в этих письмах неизвестно кому. А писать их означает рисковать жизнью. Но мне все равно! Вот что я вам скажу: за свои страдания я всей душой ненавижу европейское образование и культуру! Почему я родилась в гареме, а не свободной европейкой, о которых я все время читаю? Почему судьбе угодно для таких страданий избрать именно нас?