Гарем до и после Хюррем

Изгнанию подвергались и наложницы, совершившие тот или иной серьезный проступок. Однако в любом случае наложниц не бросали на произвол судьбы. Так произошло, к примеру, в конце XIX века. Как-то три наложницы развлекали султана Абдул-Хамида II, когда он работал в столярной мастерской (все султаны имели различные хобби). В один прекрасный день одна наложница приревновала другую к султану и подожгла мастерскую. Пожар удалось потушить. Все три наложницы отказались признать вину, однако в конце концов дворцовой страже удалось выявить виновницу пожара. Султан простил ревнивицу, которой все же пришлось покинуть дворец. Тем не менее девушке выплачивалось жалованье из дворцовой казны.

…Махмуд правил государством довольно долго — 31 год. Он предпочитал жить во дворцах около Босфора: таким образом, дворец Топкапы потерял свое значение. После смерти Махмуда ему наследовал его 16-летний сын Абдул-Меджид. Безмиалем, его мать, получила статус матери султана. Это была последняя валиде, жившая и скончавшаяся во дворце Топкапы. В ее честь Абдул-Меджид построил мечеть Валиде-султан около дворца Долмабахче, воздвигнутого им же незадолго до этого.

Абдул-Азиз занял османский трон после смерти брата Абдул-Меджида. Он был более умерен в плане личных пристрастий по сравнению с его братом, продолжал начатое им строительство и построил дворцы Бейлербейи и Чыраган. Его мать Пертевниял-султан стала валиде и продолжала благотворительную деятельность.

После свержения и убийства в 1876 году Абдул-Азиза трон занял Мурад. Его правление длилось всего 93 дня. Он оказался неспособным выполнять функции владыки, был низложен и вынужден переехать во дворец Чыраган, где и жил с женой и детьми.

На престол взошел 34-летний Абдул-Хамид II. Так как его мать давно умерла, статус матери получила мачеха Перусту-кадын. Хотя она возглавляла гарем, она никогда не вмешивалась в чьи-либо дела и занималась благотворительностью.

Абдул-Хамид II, переехав во дворец Йылдыз, царствовал 33 года. Он был сослан в Фессалоники в 1909 году после свержения с престола. Позже Абдул-Хамида поселили во дворце Бейлербейи, и он обитал там до конца жизни. После него на трон взошел 65-летний Мехмед Решад, сын Абдул-Меджида от Гюльчемал-султан. Он немедленно реставрировал дворец Долмабахче и переехал туда. Поскольку Гюльчемал-султан умерла, когда Мехмед Решад был ребенком, в гареме в то время не было матери султана. Пожилой султан правил девять лет до своей смерти в 1918 году. Его сын Мехмед Вахидеддин оказался последним султаном Османской империи. Он имел четырех официальных жен.

Шла Первая мировая война. Турция была союзником Германии. Они потерпели поражение: Турция капитулировала 30 октября, Германия — 11 ноября 1918 года. Державы Антанты приступили к оккупации территории Турции.

Турки во главе с Мустафой Кемалем Ататюрком начали войну за независимость под лозунгом «Независимость или смерть» и вышвырнули все оккупационные войска из Анатолии. Проанглийски настроенный султан Вахидеддин сел на английский корабль около дворца Долмабахче и покинул страну. Османская империя прекратила свое существование, и на ее месте возникла молодая Турецкая республика. 3 марта 1924 года было объявлено и об упразднении халифата. С выдворением последнего халифа Абдул-Меджида-эфенди из страны настал конец османской династии и целой эпохи в истории турецкого народа.

Хаммам — гнездо пылкой любви

И помывочная, и прибежище джиннов

Чистота для мусульман — это неукоснительно соблюдаемое правило, предписанное Кораном. Перед совершением пяти ежедневных обязательных молитв отдельные части тела должны быть омыты и очищены.

Закон обязывает как мужчину, так и женщину совершать полное омовение в гигиенических целях. Поэтому-то и существует множество общественных бань (хаммамов), действующих до наших дней в самом Стамбуле.

Любой житель Османской империи, имея возможность вымыться в собственном доме, предпочитал хотя бы дважды в неделю сходить в турецкую баню. А для женщин это была важная составляющая общественной жизни.

Из книги Мариан Алиреза

«Откинутая чадра»

И вот я голая сижу на скамейке, вокруг клубится пар, херувимы смотрят на меня со стены, а меня тем временем намыливают и скребут чем-то, напоминающим размолотые сухари, что называется люфа, тропическое растение, похожее на губку. Наполовину утопив меня при полосканиях, Хаят закончила этот ливень обливаний одеколоном и пудрой и была такой же мокрой, как я.