Гарем до и после Хюррем

Борьба за контроль над сералем началась с того, что Кюсам уговорила главу садовников открыть ночью ворота внутренних двориков вооруженным янычарам. Предполагалось, что они захватят спящего визиря и увезут его с собой в качестве заложника. Захват сераля казался неизбежным, но визирь перехитрил янычар. Он сказал, что намерен созвать заседателей дивана и удовлетворить требования янычар. Уйдя от них, он скрылся в третьем дворике, закрыв ворота на запор.

Пока дворик оборонялся лишь подростками и слугами, были приняты меры к розыску Кесем. Она спряталась в своей комнате. Старуху вытащили из сундука для хранения одежды. С нее сорвали драгоценные украшения и роскошное платье. Затем задушили, а тело выбросили за ворота.

Турхан-султан оказалась достаточно мудрой, чтобы предпочесть безопасность власти. Она уступила общественным требованиям. Визирем стал один из блестящих представителей семьи Купрулу. Таким образом, через сто лет после того, как Хюррем-султан плела интриги против сестер Сулеймана и первого претендента на престол, его сына от Махидевран — Мустафы, — закончилось правление женщин при султанах.

Наш рассказ о нравах гарема, а точнее, об их упадке во многом опирается на рассказы иностранцев, проживавших в то время в Турции, а те, в свою очередь, черпали сведения от разносчиков бесчисленных сплетен о внутренней жизни сераля. Конечно, большей частью эти события достоверны, но, естественно, они должны быть проверены в архивах и по другим источникам истории Турции. Свидетельства иностранцев так долго пересказывались, что многие легенды становились фактами, а факты, наоборот, — байками. Знакомясь с эпохой Сулеймана, мы будем то отдаляться по необходимости, то снова возвращаться к ней. Однако сразу стоит отречься от многих западных баек, к примеру, о том, что главный визирь Ибрагим был евнухом; что женщины из султанской семьи выдавались замуж только за евнухов, чтобы не могли иметь детей; что Михримах и обитательницы гарема требовали захвата Мальты только потому, что галеры рыцарей перехватили торговые суда с грузами одежды и драгоценностей для этих женщин; что Селим приказал захватить Кипр лишь потому, что с этого острова привозили его любимые вина…

И снова султан Сулейман

Что касается самого Сулеймана, то его темную сторону мы можем разглядеть сейчас отчетливее. Сильная личность, как бы сказали психиатры, эволюционировавшая к жестокости. Светлую сторону этого известного человека, состоявшую в том, что он стремился к свершениям, выходящим за рамки его эпохи, мы замечаем эпизодически. Только последствия его деяний свидетельствуют о ней более определенно. Кто из других великих деятелей прошлого к западу от Константинополя — от Генриха VIII до Екатерины Медичи — оставил столь обширную библиотеку?

Сэр Чарльз Омэн пишет о Сулеймане: «Он закрепил форму Османской империи. Ее длительное существование после его смерти в большой степени результат его деятельности. Понадобилось несколько поколений бездарных правителей, чтобы разрушить это творение».

Сулейман Великолепный

Месье де Тевоно столетием позже (Франция времен кардинала Мазарини) писал о прочной сельскохозяйственной основе страны, благосостоянии крестьянства, изобилии основных продуктов и приоритете государственных интересов в деятельности правительства: «Все дела империи находятся в ведении визиря. Он освобождает великого сеньора (Мехмеда IV, который был еще слишком молод после казни султана Ибрагима) от государственных дел и требует за это только титул. Это весьма тяжелое бремя ответственности».

В сфере внешней политики курс Сулеймана на укрепление дружбы с Францией и столь же просвещенной Польшей был продолжен Соколлу и последующими визирями. Позже он стал основой политики Турции.

Во внутренней политике терпимость к национальным меньшинствам и разным религиям довольно быстро сошла на нет. Ее сменила хищная корысть. Патриархи христианских церквей, от которых требовали все больше денег, были вынуждены увеличить сборы средств со своей паствы. Их положение стало безвыходным и невыносимым. В условиях показной свободы вероисповедания их обязывали служить сборщиками налогов для турок. Уже в правление внука Сулеймана, Мурада, католические церкви в Константинополе были захвачены и превращены в мечети.

В это время ужесточилась миссионерская деятельность турок. Может, это совпадение и связано с ростом внутреннего богатства, но тогда же увеличилась доля собственности, переданная в вакф. Наблюдательный Бусбек заметил в Амасии, что Сулейман «столь же озабочен распространением своей веры, сколько расширением империи». Современные ученые, такие как Темперлей и Любьер, считают, что «религиозная экспансия турок в период правления Сулеймана была более опасной, чем военная».