Гарем стервозных мажорок 3

«Что же это за машина такая? В дизайне что-то от „Волги“ и мощных маслкаров из семидесятых — „Понтиака Файрбрайда“ и „Форда Мустанга“. Наверно и двигатель форсированный, иначе и быть не может, если это ведомственная машина», — удобно устроившись на сидении, лениво раздумывал Виктор, пока машина разворачивалась в сторону шоссе. — «Да, движок просто зверский, сколько же в нём?»

Когда свернули в сторону «Золотого полиса» из переулка, то он утвердился в свой догадке — скорость набрали за несколько секунд.

— Прекрасные дамы, а куда мы всё-таки едем? — вежливо поинтересовался Виктор, когда стали на первом от дома светофоре, до которого доехали значительно быстрее, чем он обычно с Анжеликой.

Стелла кашлянула и уставилась в окно, а Вельцева немного повернула голову:

— К северу от марковских казарм живет один интересный человечек, ещё из старой школы, вот мы для начала и едем с ним потолковать, — пояснила она.

— Интересный чем? — Виктор посчитал ответ не слишком информативным.

— Расскажи ему, раз он с нами, — слегка нервно сказала Стелла, не отворачивая голову от окна.

— Как скажешь, — произнесла Вельцева, замолчала и тронулась.

Виктор ощущал, что на этой машине можно набрать скорость под сотку за считанные секунды.

— Человек этот раньше, ещё в восьмидесятых, эмигрировал в Россию из Румынии, но как оказалось, работал на сигуранцу — как известно, в Румынии реальной властью обладает сигуранца, которая полностью контролирует королевский двор…

— Как у нас — контрразведка? — саркастично перебил её Виктор.

Вельцева недовольно вздохнула и даже чуть притормозила — как раз проезжали мимо «Золотого полиса», но был зеленый на светофоре.

— Держи карман шире, — спокойно ответила она и продолжила: — Так вот, дядечка этот очень многое знает по завязкам наших кланов в Европе, а особенно с Румынией, и поскольку он и наш человек — агент второго департамента…

— Двойной агент? — с интересом в голосе перебила её Стелла.

— Да, а как иначе? — не без удивления взглянула на неё Вельцева. — В делах разведки только так и бывает, да и отказаться он не мог — в девяностые годы наша служба держала за глотку очень многих в Европе, — как отметил Виктор, это было сказано с ностальгией и легкой завистью в голосе.

Несколько секунд Виктор молчал, сопоставляя известные ему факты и наблюдая из окна за стайками девушек-юнкеров в марковской униформе, которые направлялись по тротуару вдоль парка к зданию «Полиса».

«Как бы не привлекая внимания этих двоих узнать, получится сегодня или завтра увидеться с Лизой?» — его сердце немного защемило, да и просто соскучился за сестрицей. — «А ещё те две сестры, одна из которых хочет со мной пошпилиться в воскресенье», — сразу же вспомнил он и остальной ворох проблем.

— То есть ты хочешь сказать, что события на ипподроме имеют какой-то европейский след? — спросил парень, чуть подавшись вперед корпусом в сторону водителя.

«Классно у неё волосы пахнут, очень тонкий аромат тропических фруктов, но ощущается только вблизи».

— Нельзя сказать однозначно — в оперативных сводках этого месяца я не видела каких-либо фактов на этот счёт, а поверь — мы плотно мониторим ФЭФ, Румынию и Польшу по агентурной линии, но вот с дядечкой неформально пообщаемся — он хоть и на пенсии давно, но дело знает и голова у него варит так, что многим молодым бы такую ясность ума, — неспешно пояснила Вельцева.

— И директор Марков знать об этом не будет, что очень важно в нашей ситуации, верно? — добавила со злостью Стелла.

— Если по линии твоего отца нам санкционировали эту встречу, то будем рассчитывать на лучшее — марковский клан и так обладает слишком большой, несбалансированной властью, и рога им надо обломать — как для их собственной пользы, так и для пользы всей России, — промолвила Вельцева. — Да и в самой РСК пора давать дорогу молодым и компетентным.

Виктор неслышно засмеялся и откинулся на спинку сидения — намеки блондинки на саму себя были уж слишком прозрачными.

«Почему след должен быть европейский, а не японский, например? Есть ли он вообще? Кстати, Мисаки — а если её каким-то образом свяжут со мной? Это такое расследование, в котором главное — не выйти на самого себя и это при том, что я вообще не при делах. А вот насчёт моей семейки — сложно сказать, слишком всё странно с виденной мельком матерью, Лизой и таблеткой памяти, очень всё странно и непонятно», — тяжело раздумывал парень, когда свернули на Флотский и впереди показалось знакомое очертание казармы.

Улица была свободна, и Виктор не без удовольствия наблюдал за манерой вождения Вельцевой — она явно с трудом сдерживалась, чтобы не дать волю всей мощи этого мотора, хотя ехали и так нормально, не меньше восьмидесяти.