Гарем стервозных мажорок 5 (СИ)

— Ура, узнаем нашего Витьку, — засмеялись девушки.

Выпили.

— Зашибись. Теперь купаться, — объявил Виктор и на волне энтузиазма хлопнул по довольно хорошей попке Евгению.

— Эй, без меня пьёте? — раздался удивленный голос Семена.

Все повернули головы к нему, раздался взрыв смеха — Семён облачился в розовый халат и какую-то бежевую шляпу-ковбойку с вуалью от москитов.

— Новые тенденции в моде, — развёл он руками, спустившись.

— Быстро купаться! — снова объявил Виктор, поскольку ощутил, что до бассейна они могут и не дойти при таких делах.

Когда вывалились из сруба и повернули вправо, к бассейну, Лера прижалась к Виктору и тихо спросила:

— Это что сейчас было с Женькой?

— А ты разве против? — улыбнулся Виктор, желая её слегка потроллить.

— Знаешь, абсолютно, — вспыхнула она, но быстро сжала губы.

Перед одноэтажным бассейно-банным срубом горели фонари, дым благовоний был уже весьма приторный. Двери были открыты. Внутри сама площадка была выложены плиткой, а сам бассейн был пятнадцатиметровый и довольно глубокий, метра четыре.

Сашка, Игорь и Олег плескались.

— Мы все здесь не вместимся, — промолвила Лада.

— Никто не против, если я нырну бомбочкой? — спросил Семён и не дожидаясь ответа, скинул халат, шляпу, поднялся на бортик и плюхнулся в воду, обдав всех брызгами.

— Мы не против, дурачина! — крикнула Лерка.

В общем, Виктор и сам с удовольствием прошёл к лестнице, спустился и сделав три круга.

Баня была в соседней комнате, там же был маленький бассейн с холодной водой. Парились с удовольствием, Сашка обрабатывал девчонок веничком до полного визга. Через полчаса послали Семена за водкой и едой. Попарившись, травили байки, смеялись, при этом Виктор ощущал себя приятно и даже бодро, в меру пьяным, несмотря на количество выпитого за день.

«Правильно говорят — банька голову проясняет!» — лежа на полке, раздумывал он и наблюдал, как периодически Алмазова поглядывает на него.

Около часа ночи, когда Семен, Олег, Лера, Лена и Аня решили пойти спать, она осталась.

Развалившись на полке с бутылкой красного вина в руке, которой он небрежно помахивал, Сашка травил анекдоты, все смеялись. Виктор смотрел, как Лада, лежа попкой кверху, нежно посматривает на него. Сам же парень вспомнил, как тискал и мял эту классную попку в свой первый раз.

«Видимо, с её стороны это было определённое самопожертвование, долг старшей сестры, как в случае с Элиной и Стеллой. Хотя она осталась довольна», — догадался вдруг он, вспоминая её с ним утехи. — «Спать ли мне с Элиной или ну его нафиг?»

— Дивизия у нас полного штата — одна из немногих сейчас в армии, а потому там попадаются такие уникумы, что просто держись. Даже в моём батальоне. Есть один ефрейтор, Малоротов, уссурийский казак, — неспешно рассказывал Сашка, — и привезли к нам четыре немецких броневика на обкатку, значит.

— Это каких? — зевнула Лада.

— Колесные «Бюссинг-Пума», с вращающейся башней и пушкой тридцать семь миллиметров, если это тебе о чём-то говорит, моя дорогая кузина, — Сашка сказал это весьма нежно и отхлебнул глоток вина.

— Говорит, конечно, — изящно мотнула она ножкой.

— Ну и что там, с этим ефрейтором? — лениво спросил Игорь, который уже полудремал, свесив ногу.

— У него во взводе тоже есть несколько земляков, и вот они стоят и спорят, что оно такое, эти броневики. И этот Малоротов говорит: «Херня это ваша сталь крупповская, даже на вид заметно, что халтурно делали. Вот смотрите...» — и со всей дури берёт и бьёт кулаком по боковому бронелисту.

— Захотел в лазарете отдохнуть... — начал Игорь, но Сашка перебил:

— Дослушай.

— Ну.

— Кулак остался цел, а вот на бронелисте появилась небольшая вмятина, что лично меня тогда весьма озадачило касательно качества немецкой брони. В итоге эти броневики наше министерство решило не закупать, а купили английские, но без пушек.

— Ну и правильно, — сказала Лада.

— А в первые дни, когда я только принял батальон, этот Малоротов получил наряд вне очереди и стоял в карауле, когда половина его взвода получила увольнительную и поехала в театр. Было часа два ночи, я как раз тогда решил обойти посты, поскольку мы хорошо поиграли в карты с офицерами и мне не спалось. Темно, холодно, подхожу я к контрольно-пропускному и наблюдаю, значит, диалог:

«— Кто идёт?» — сняв винтовку, орёт этот Малоротов.

«— Да мы это, земляк, мы!» — слышу ответ, а голоса знакомые.

«— Стоять, иначе сейчас стрелять буду! Пароль говори!»

«— Что, пароль? Эй, заканчивай свои шуточки, баран, мы это, свои!» — а голос уже испуганный — это фельдфебель Быков, я его уже узнал.

«— Какие свои?»

«— Ты сбреднил, Игнат? Я это и Петька! Приехали с города, с театра. Беньки разуй свои», — уже чуть ли не кричит ему фельдфебель.

«— Быстро говорите пароль, иначе стреляю!» — тоже орёт Малоротов.

«— Послушай, кретин, это же я, Быков! Ты совсем сбрендил? Винтовку опусти и проспись пойди — какой ещё пароль?» — начал впадать в панику фельдфебель.

— Тут уже мне пришлось вмешаться, хотя ситуация была интересная.

«— Что такое, ефрейтор?» — подошёл я и говорю ему.