Гарем стервозных мажорок 5 (СИ)

— Как ты знаешь, в прокуратуре тоже самое, что и везде — всё поделено между разными семьями. Мы, несмотря на нашу разноклановую, скажем так, принадлежность, смогли выработать единую ведомственную стратегию по вопросам противодействия судейскому лобби в Думе и предложили через наших людей избирать судей путем голосования на городском и областном уровне раз в семь лет, на открытых и альтернативных выборах.

— А Песочников — это из корниловского клана? — уточнил Виктор.

— Конечно, какой-то близкий родственник жены президента.

— И что дальше?

— Песочников заручился поддержкой президента. В Верховном Суде смогли торпедировать наши инициативы, и за полгода тяжелого бодания нашу инициативу довольно-таки урезали. Сейчас речь идёт только о плебисците по вопросу выборности судей городского и областного уровней на десять лет, и если он даст позитивный результат, что вообще не факт, на этой основе Дума должна принять соответствующий закон. Примет она или нет — хер его вообще знает.

— Ничего себе. Допустим, примет, и тогда что?

— Неизвестно когда это будет, во-первых. Надо смотреть сам текст закона, во-вторых. То бишь что там будет по самой процедуре выборности, непонятно — сейчас это только концепция, чтобы припугнуть и осадить судейских. Может, помнишь плебисцит пятнадцатого года по вопросу создания нескольких охраняемых заповедников в каждой из республиканских префектур?

— Не очень, — признался честно Виктор.

— Дума потом приняла хер знает что на основе того плебисцита — вместо нормальных заповедников создали какой-то урезанный зоопарк чуть ли не в каждой области и с непонятным статусом. Генпрокуратура до сих пор судится с тремя министерствами по этому поводу. Спасибо богу, что Антон Ярославович плюнул на это всё и создал у нас нормальные природоохранные комплексы, особенно на Байкале.

Для Виктора это было услышать весьма неожиданно — прежний он такими вопросами никогда особо не интересовался.

— Лада говорит, что это навернёт нашу судебную систему, — промолвил он.

— Как сказать! Со времён создания республики судебная власть имеет большие полномочия, и сейчас они окончательно закостенели и не считаются вообще ни с кем — ни с ментами, ни с прокуратурой, ни с адвокатурой, хер бы моржовый побрал этих горлопанов. Дальше так продолжаться не может, иначе судьи станут совершенно отдельной кастой, неподконтрольной вообще никому, даже своим семьям.

— А как это может быть? — удивился Виктор.

Показался причал. Один из катеров как раз отчаливал.

— Представь на минуту, что ты хоть и принадлежишь к Колчакам, но уже от них никак не зависишь и ведомственная связь стала для тебя сильнее семейной. То есть тебе становится похер на интересы рода. Нормально вообще?

— Сложно такое представить, — хмыкнул Виктор.

— А между тем со многими высокопоставленными судьями происходит именно такая деформация. Любой судья городского уровня и выше у нас защищен не хуже президента в плане привилегий, иммунитета и статуса. Так что Лада сгущает краски — в этой ситуации имеет место ситуативное совпадение интересов прокуратуры, адвокатуры и остального общества против судейского произвола, — весьма пылко промолвил Игорь.

«Да, всё значительно сложнее, чем я думал, и далеко не так однозначно».

— Пусть Дума примет законы, ограничивающие полномочия и статус судей, — предложил он.

— Никто на это не пойдёт, и Верховный Суд сразу же заблокирует любой подобный закон как неконституционный.

Виктор вспомнил, что здесь Верховный и Конституционный Суды были фактически единым целым, разделяясь на палаты, и здешний суд обладал колоссальным влиянием.

— Ты хочешь сказать, что закон на основе плебисцита им будет труднее заблокировать?

— С моральной точки зрения — да, с процессуальной — вообще никаких проблем. Поэтому начинать надо с создания комиссии, которая тихим сапом начнет наводить порядок в органах юстиции, а уже на её базе можно создать парламентский орган самоуправления, который будет заниматься отбором судейских кандидатур и их аттестацией.

— А сейчас как это проиходит?

— Специальная палата Верховного Суда занимается отбором и утверждением всех кандидатур влоть до районных судей.

— Нихера себе, номер, — присвистнул Виктор. — Полная автономность и закрытая от внешних влияний система.

— Вот именно, — покивал Игорь. — Союзнички ещё сто лет назад нам удружили с такой независимой судебной системой. Независимой прежде всего в пользу их корпораций. Поэтому мы и хотим подать все эти новшества под американским соусом — мол, в Америке судьи выбираются гражданами, и нам так надо.

— Видимо, Лада не в курсе всех нюансов.

— Ну, сама она — наша красавица и умница, но контрразведка от судейских ушла не очень далеко, поэтому их тоже надо реформировать и отдать под жесткий надзор прокуратуры, скажу я тебе...

Они как раз вышли к причалу, поэтому Игорь замолчал. Там Саша и Лада наблюдали, как двое егерей затаскивают туши на один из катеров.

— А Сёма где? — спросил Виктор.

— Укатил уже, живот у него заболел, — кивнула блондинка в сторону удаляющегося катера.