Гарем стервозных мажорок (СИ)

Он снял свой джинсовый пиджак и серую футболку под ним, умылся, с удовольствием отфыркиваясь, помыл шею и под руками, потом вытерся одним из небольших полотенец. Из зеркала на него смотрел он сам, только молодой и в самом расцвете сил — светло-русый парень с прямоугольной формой головы, коротко-стриженный по бокам, с темно-синими глазами, как у младенца, прямым носом, выразительными губами приятной формы и волевым подбородком. Однодневная небритость, как он сам считал в молодости, придавала ему шарм. Впечатление скрадывал тёмный синяк над правым соском, диаметром в половину указательного пальца, которой уже не саднил, но если на него чуть надавить — было больно.

— Ну долго ты там будешь плескаться? — послышался откуда-то издали недовольный голос девушки.

«С ней не соскучишься. Интересно, какая же квартира в этом мире у меня, где я вообще живу? Надо пробить адрес из паспорта», — решил он, одевая уже несвежую футболку и взяв в руку джинсовый пиджак.

Когда он зашёл на кухню, Анжелика стояла боком ко входу возле одного из столов, который был ближе к окну, и курила.

— Курить уже так хотелось, что просто нет сил, — приподняла она на миг правую бровь, будто бы отвечая на невысказанный вопрос.

— Я ничего и не говорю, кури себе на здоровье! — удивленно пожал плечами Виктор и бросил пиджак сверху на чехол-сумочку. На мгновение ему показалось, что она лежит не так, как он её оставлял, но пиджак уже прикрыл её.

— На здоровье? — неожиданно засмеялась девчонка.

— Я не это имел ввиду, — он тоже искренне улыбнулся ей. — Хочется тебе — кури, раз нет силы воли бросить!

— С чего ты это взял, что у меня нет силы воли?

Виктор решил, что в ногах правды нет и уселся в кресло-диван, чуть вытянув ноги. Девушка была метрах в шести напротив него и вопросительно смотрела, затягиваясь сигаретой.

— Я такого не говорил. Мои слова относились к курению! — взмахнул он кистями и сложил ладони в домик.

— Я так не считаю. Ты сказал, что я слабовольная и не могу бросить курить, а дело на самом деле вообще не в этом… — начала она заводиться, но Виктор перебил её, подняв миролюбиво ладони:

— Анжелика, я ничего подобного не говорил. Тебе что, доставляет удовольствие ссориться на ровном месте, придираться к словам?

— Я не придираюсь, не хами мне, — топнула она ножкой, погасила в пепельнице сигарету и быстрым шагом — она была босая, прошла в ванную.

«Какая же она тяжелая и истеричная, я вот даже так и не припомню, были ли у меня в жизни подобные ей дамы? По работе — были, но в отношениях — точно нет, разве что Ольга отдаленно похожа, но ей до этой стервы — как пешком до Хабаровска», — вспомнил Виктор свою первую девушку, с которой он когда-то жил вместе. — «Жрать хочу!» — Виктор вспомнил, ради чего он здесь, и решительно двинулся к холодильнику.

Открыв правую створку, он присвистнул — чего там только не было: и полуфабрикаты мясные и рыбные, и баночки с икрой, мидиями, паштетами, грибы маринованные, красная рыба, снизу — овощи и фрукты.

«Живём, ё-моё! Если бы она не была такой сукой, я бы не задумываясь переселился к ней сюда. Так, и пивко есть, и ликёр ореховый, и водочка, початая немного, и красные вина», — Виктор на несколько секунд даже задумался, потом достал банку пива «Валдай Светлое» — с рисунком парусной лодки в пенном море, подошёл к одной из полочек и взял оттуда стакан из зеленого узорчатого стекла.

«Какое пивко отличное, даже наше настоящее бельгийское и чешское не всегда угадывает», — заценил он отечественное пиво, приятно-горькое, взял в руки банку и почитал производителя — НАО «Суздальская пивоварня».

Выбросив банку в корзину под умывальником, он вернулся к холодильнику, достал рыбную нарезку в вакууме, несколько яиц, банку грибов, сыр. Найдя подходящую ёмкость, он поставил на электроплиту отварить яйца, потом открыл пару полочек: как он и думал — в одной из них обнаружились пачки разных спагетти и маленькие коробочки с овсянкой. Он взял итальянские, тоже нашёл кастрюлю и поставил разогреваться.

«Интересно, где она чаще ест — дома или в ресторанах? Вообще не поверю, что такая девчонка способна готовить что-то сложнее вареных яиц», — раздумывал он, прислушиваясь к шуму воды в ванной и размешивая спагетти.

Минут через пять он отцедил спагетти, сложил их в большую пиалу, которую нашёл в длинной полке, натёр сверху сыр, перемешал, закрыл это всё, очистил яйца, порезал их пополам и выложил на большое блюдо вместе с кусочками красной рыбы и салями. Потом открыл за кольцо банку индюшиного паштета с этикеткой на немецком и намазал порезанные кусочки хлебца. Потом достал пиво, вино и столовые приборы — искать долго не пришлось, и поставил их на стол. Как раз за этим занятием его и застала девушка:

— Виктор, ты уже поел? — он даже вздрогнул от её голоса, поскольку вышла из ванны и зашла сюда она весьма тихо.

— Нет, даже и не начинал, — он обернулся к ней и даже на мгновение приоткрыл рот: она была в застегнутом белом халате на голое тело, волосы были сложены сверху и скреплены сложной заколкой, а сама она без капли макияжа выглядела даже лучше, чем с ним.