Гарем

Пол направился к окну, у которого стоял раньше, и снова посмотрел на улицу. Через некоторое время показался Джамаль, вышедший из двери дома, и направился вдоль дороги. Рядом с ним шла женщина, она была без чадры, но в том причудливом черном одеянии, по которому Пол безошибочно смог признать в ней еврейку.

— Ну-ка, ну-ка, — проговорил Керью, выглядывая на улицу через плечо хозяина. — Уверен, что знаю, кто она.

— Конечно, знаешь, — ответил Пол. — Кто ж ее здесь не знает?

— Это Мальхи?

— Да, Эсперанца Мальхи. — Пол отодвинулся от окна, чтобы с улицы стало невозможным увидеть его. — Кира само́й валиде, ну что-то вроде особой посыльной при ней, это связь с гаремом султана. — Он задумчиво потер подбородок, размышляя. — Эта женщина была при валиде, когда я подносил дары от нашей королевы.

— Думаете, ваш астроном потребовался госпоже?

Пол, не отвечая, молча провожал взглядом еврейку, теперь шедшую впереди астронома по извилистой улице.

«Похоже, эта женщина, — пришла ему в голову неожиданная мысль, — привычна к тому, чтобы за нею кто-то следовал».

В задумчивости он достал из кармана компендиум и принялся нервно покачивать его на ладони.

Внезапно раздался голос Керью:

— Предположим, Джамаль выяснит, что ваша англичанка, ну, Селия, действительно находится у них. Что вы тогда станете делать, Пиндар?

— Если Селия жива? — Задрожавшая рука поднесла компендиум к губам. — Мы вытащим ее оттуда, разумеется.

— Я ожидал, что вы так скажете. — Керью проводил глазами Эсперанцу и астронома, удалявшихся по улице. — И считаю, — довольным тоном произнес он, — что дело становится более интересным, чем я думал.

Позже в то же утро

До слуха Хассан-аги доносился лишь неотчетливый гул голосов.

— Он произнес что-то? Что он сказал?

Голос Сафие евнух сразу узнал. Что она делает здесь, в этой темноте? Но прежде чем он подыскал объяснение этому обстоятельству, его поразило другое: отвечал ей мужской голос. Мужчина здесь, в гареме? Этого не может быть…

— Не совсем понимаю. Что-то неразборчивое. — Хассан-ага почувствовал, что говоривший наклоняется над ним. — Наверное, во сне. Или это бред. Вполне естественно в такой ситуации.

— Пока он жив, — раздался голос Сафие. — Он может слышать нас?

— Трудно сказать. Тело парализовано, но его душа… — Чьи-то пальцы оказались у самого носа Хассан-аги, человек пытался определить, дышит он или нет. — Да, — произнес, помолчав, этот мужчина, — теперь я уверен, что душа его жива.

— Можно ли ему помочь?

Человек задумался, помолчал.

— У меня нет познаний врача… — произнес он после долгой паузы.

— Я знаю, — нетерпеливо возразил женский голос. — Но у вас есть другие… познания, потому-то я и велела доставить вас сюда. Я хочу знать, выживет ли этот человек и что с ним может произойти дальше.

— Я не могу ответить на этот вопрос, не проверив его судьбы по звездам. Но возможно… — Новая пауза, более короткая, затем мужской голос тихо осведомился: — Могу ли я осмотреть его?

— Делайте то, что вам нужно, и ничего не бойтесь. Пусть страх не остановит вас, вы знаете, наше благоволение всегда с вами.

До Хассан-аги донесся знакомый шорох, и он догадался, что зажгли лампу, потом чья-то рука поднесла ее поближе. Чужое дыхание на его лице.

— Во имя Аллаха всемилостивейшего. — Мужчина тихо произнес слова бесмеле.^[35] — Кто мог учинить такую вещь?

— Он был отравлен?

Голос Сафие раздавался откуда-то со стороны, значит, стояла она вне круга света, очерченного лампой, но контуры ее плотно закутанной фигуры бросали тень на стену.

— Да, это яд. — Слова будто застревали у ее собеседника в горле. — Теперь у меня нет в этом сомнений.

Его ладони, сухие и теплые, ощупывали безволосое лицо евнуха, верхнюю часть груди. До Хассан-аги донесся слабый аромат сандалового дерева, исходивший от этих рук.

— Видите, как искажены черты его лица. Так же искажены и все его внутренние органы. Несчастный. — Теперь пальцы с легким надавливанием ощупывали боковую поверхность головы евнуха. — Было кровотечение из ушей. Тесс… — Снова дыхание коснулось его лица. — У кого могла подняться рука на такое злодеяние? Как может одно человеческое существо стремиться причинить мучения другому человеческому существу?

— Над этим не думайте. Скажите лучше, он выживет?

Теперь пальцы пробежали по чудовищно раздувшемуся животу евнуха.

— Внутренние органы увеличены во много раз. — Ученый, сложив пальцы щепотью, прижал их к запястью больного и на минуту замер. — Но пульс прощупывается. Мне это кажется настоящим чудом.

— Скажите же, — голос валиде звучал нетерпеливо, — он выживет?

— У главного евнуха сила десятка мужчин. — Врач отошел от лежавшего больного и присел на корточки подле стены. — При надлежащей заботе он может выжить. Это возможно.

— Тогда скажите, с вашими познаниями…