Гаремные страсти

Шарлотта наблюдала, как Патрик остановился, чтобы разглядеть легкое, воздушное существо, плясавшее на доске, положенной между двумя огромными бочками. Она почувствовала сильнейший укол ревности.

- Да, уж это всем известно - ты немало повидала пиратов на своем веку,- саркастически отвечала она.

Тут же она ощутила, как в ней заговорила совесть, хотя их с Беттиной и нельзя было назвать подругами в полном смысле этого слова. Беттина была слишком целомудренна и легкоранима, чтобы получать подобные суровые выговоры. Ее зеленые глаза мгновенно повлажнели от слез, готовых пролиться ручьями. Воспитанная в тепличных условиях, она и так чувствовала себя ужасно виноватой, что ослушалась родителей и убежала на самостоятельную прогулку по заморскому базару.

- Прости меня,- как можно мягче сказала Шарлотта. Сердце у нее разрывалось при виде того, как Патрик подхватил танцовщицу с импровизированной сцены и швырнул мелочь сшивавшемуся поблизости бродяге.- Мы... мы сейчас пойдем.

Приказав себе не оглядываться, Шарлотта передернула плечами и направилась, как ей казалось, в сторону дома-Винсентов. Ее чувства были в полном расстройстве от столь неожиданного столкновения с Патриком Треварреном. А мысли о том, куда и зачем он мог отправиться с этой танцовщицей, просто повергали ее в шок.

Ее собственные смятенные чувства и нараставшая тревога Беттины весьма затруднили поиск обратной дороги. Они пришли сюда немногим больше часа назад, но тогда их путеводителями были запахи и гомон, царившие на базарной площади. А теперь они не были способны отличить одну узенькую улочку от другой, чтобы из их великого множества выбрать ту, которая привела бы в спокойное, безопасное место, так неосмотрительно ими оставленное.

- Я так и знала,- захныкала Беттина, утирая слезы паранджой. - Мы заблудились!

- Тише! - нетерпеливо одернула ее Шарлотта.- Мы сейчас вернемся на базар и спросим дорогу.

- Но ведь мы не знаем языка,- с доводящей до бешенства педантичностью напомнила ей Беттина.

- Ну, тогда мы просто начнем искать сначала и будем проверять одну улицу за другой, пока не найдем нужную,- отвечала Шарлотта, однако в ее словах было гораздо больше уверенности, чем в мыслях.

Беттину охватила паника.

- Я не должна была тебя слушать! - гневно вскричала она.- Я ведь знала, что, если не послушаем папа, случится нечто ужасное, и я была права!

Шарлотта прикусила нижнюю губу, чтобы не нагрубить Беттине. Овладев собой, она нарочито терпеливо возразила:

- Мы прекрасно вернемся домой, я тебе обещаю. Только ты, Беттина, должна успокоиться.

Ее юная компаньонка всхлипнула и оглядела пустынную улицу. Тишина показалась жучкой, особенно после возбужденной толчеи на базаре.

Постаравшись взять себя в руки, Беттина весьма деловито предупредила:

- Если нас похитят и заставят жить в гареме, я отравлюсь.

Эта фраза непременно рассмешила бы Шарлотту, не будь их положение столь серьезным. Они действительно подвергались реальной опасности, оказавшись без сопровождения на улицах города, где нравы столь разительно не схожи с европейскими.

Итак, им ничего не оставалось, как вернуться на базар, постараться найти там мистера Треваррена и предоставить ему возможность спасти ее во второй раз. Это будет, конечно, неслыханным унижением, тем более что он в этот момент наверняка занят с танцовщицей - если он вообще до сих пор задержался на базаре, - но у Шарлотты не было выбора. Дело не только в том, что все эти десять лет она хранила в душе era образ. Возможно, лишь он один из всей рыночной толпы способен объясняться по-английски. Она взяла под руку Беттину.

- Идем же. Вот увидишь, мы окажемся на месте, попивая чаек с шоколадом, еще до того, как нас успеют хватиться твои папенька и маменька.

Рыночную площадь, до этого наводненную птичьими клетками, теперь заполонили торговцы ишаками. Шарлотта протолкалась на возвышение и старалась в людском море высмотреть непокрытую, против местных обычаев, голову мистера Треваррена. Но его и след простыл. Беттина сдавленно рыдала, что вызвало у Шарлотты новую вспышку гнева.

В этот момент их сжало в водовороте толпы, и вдруг на лицо Шарлотты опустилась грязная, пропитанная каким-то вонючим снадобьем тряпка и кто-то прижал ее руки к бокам. Она успела услышать истерический визг Беттины, но тут все закружилось у нее перед глазами, земля ушла из-под ног и она очутилась в какой-то темной бесконечной бездне.

Обхватив руками расшитый лиф танцовщицы, Патрик Треваррен приподнял ее и посадил на помост. В припадке особой щедрости он поощрил ее ухмылкой и украдкой сунутой монетой, и в этот самый миг плотную атмосферу базара пронзил душераздирающий женский визг.

Как и во всем арабском мире, в Рице женщина была всего лишь предметом торговли. Однако Патрик родился в Бостоне, а образование получил в Англии. Результатом этого явились некоторые рыцарские черты характера, бывшие помехой в ею нынешнем окружении. Понимая, что, скорее всего, он делает ошибку, реагируя на дамскую истерику, он не смог не попытаться выяснить, кто и почему кричал.