Гаремы. Все зло от баб?

– На вот, мою доешь, рыбоед, – милостиво предложил Нег. -Я лучше ветчины попрошу у трактирщика, не люблю рыбу, запах этот. Ты тоже на реке что ли вырос?

– Да, на Днепре! -ляпнув с гордостью, я осекся. Это ведь совсем не местная река. Хотя откуда Нег может знать про реки?

– И большой ваш этот Днепр?

Тут я уже не мог остановиться, и процитировал слова классика:

– Не всяка птица долетит до середины Днепра.

– Ого! – присвистнул, Нег. – Хотел бы я увидеть твою реку.

– И я очень бы хотел.

Как там мой Днепр? Я вдруг осознал, что скучаю по Каневу, по моему родному, милому, спокойному городишке, со всеми его недостатками. Как он там поживает? Как там НП? Как Колян? Как давно я там не был. Хотя, наверное, жить уже в этом городе я не смогу, вернуться в полусонное состояние и жить от пьянки к пьянке? Нет, ни за что, к этому я уже не вернусь, даже если черный плод и прекратит действовать, и я смогу опять выпить, как человек, я не хочу возврата к той жизни! Я хочу жить, как сейчас, хочу движения, хочу любви! Детей хочу, в конце концов! Осознание этого меня прямо накрыло и горячим, и холодным потом. Вот так открытие я сделал в дороге, в средневековом мире. Может это все рыба?

Вечером мы остановились в приграничной таверне, как и говорил Мазур, больше отдельных комнат не было. Тут в таверне, были большие помещения без кроватей, с сеном на полу.

– Тут бедная местность и народу мало, следующая остановка тоже будет не лучше, в Мунгалии. А вот послезавтра будет уже приличная таверна опять, – рассказывал мне Мазур.

Но как говорится в тесноте да не в обиде, зато ужин тут был великолепный, копченая рыба и напиток, похожий на разбавленный мед. Мне очень это понравилось, сладкий напиток и копченая рыба. Хотя, видимо, это нравилось только мне одному. Я подозвал трактирщика и спросил, показывая на кружку:

– Это из меда?

Трактирщик явно был очень удивлен моему вопросу, но ответил:

– Да господин, это мед.

– Вы держите пчел?

– Как их можно держать?

– А где вы берете мед?

– В лесу, где же еще?

– Я думал, у вас пасека своя.

– Пасека?

– Ну да, пасека – это когда в ульях или колодах пчел содержат.

– Нет, господин, я впервые слышу, чтобы держали пчел в ульях или колодах. Вы можете мне рассказать более подробно? Я очень люблю мед и каждую зиму хожу по лесу, ищу дупла с пчелами. Зимой пчелы не злые и можно взять меду. Я стараюсь брать не все, чтобы и на следующий год можно было тоже.

– Ну, в тех местах, откуда я родом, пчел держат в специальных домиках или делают колоды. Это как бы дерево, выдолбленное внутри, но ульи лучше. Там специальные рамки, такие вот с проволочками. Пчелам легче на них мед собирать, и снимать его существенно легче.

– Как интересно, а как туда пчел перенести?

– А нужно рой поймать, когда пчелы роятся.

Видно было, что я сильно озадачил трактирщика своим рассказом, но глаза у него загорелись. Этот огонь, который все время горит в глазах Милла. Мазур внимательно слушал наш разговор, и вдруг вмешался:

– Такос, а ну-ка принеси мне меду.

– Меду? Прямо сырого?

– Да, вот как с леса тащишь.

Такос убежал куда-то внутрь трактира, а Мазур задал мне вопрос:

– А какой толк от пчел?

– Ну, от них много толку, мед и вкусный, и очень полезный, воск, прополис, перга, молочко маточное. Это все очень полезные вещи. И свечи из воска делают. Я, кстати, удивился, что вы пчел не содержите, свечей то много вроде было. Из чего они тогда?

– Из жира свиного, топленного. Из чего же еще?

– Ну, из воска свечи лучше.

Вернулся Такос и принес кусок соты, черного цвета, размером с кулак. Мазур взял его и понюхал и откусил кусочек:

– Фу, мерзость, сладкая!

– Ну, ты просто не привык, – я тоже попробовал лесного меда, он был ядрёный, старый и засахаренный. – Как говорил мой дед, такой мед самый полезный, мертвого поднять может, это ведь естественный антибиотик.

– Такос,       ты хочешь этим заниматься? – спросил Мазур.

– Я не знаю, но я очень люблю мед, с ранней юности. И укусов пчел не боюсь.

– Ну, попробуй сколотить домик, как вот Алексей тебе нарисует, и по весне займись.

– Да зачем по Весне, если в тепло сейчас поставишь, то можно сейчас рой перенести, пока холодно. Только вместе с медом нужно, а по весне уже выпустить, если матка выживет, то они приживутся.

Я попросил пергамент, и нарисовал Такосу схему простого улья на восемь рамок. Рассказывая все, что сам знал от деда пчеловода. Знал я не так много, но то, что я успел рассказать, было уже очень много для Такоса. Он, по моему мнению, был готов уже сейчас бежать в лес за пчелами, прямо ночью.

– Если дело выйдет. Летом приезжай в Эгиль привезешь меда, и учеников тебе дадим под это дело.

– Спасибо, господа. Не знаю, выйдет или нет, но я попробую.

– Ну, вот и славно! – сказал Мазур. – Пойдем спать, Алексей, а то опять утром тебя не поднять будет. Завтра у нас дело, мы раньше всех должны выйти. Нега найди, чтобы в одной комнате все были.