Гарибальди

Италия подверглась участи всей Европы, в которой свирепствовала реакция. Европейские монархи прилагали псе усилия, чтобы повсеместно искоренить демократические учреждения и идеи, оставшиеся в наследство от Французской буржуазной революции. Их лозунгом являлся «легитимизм» — восстановление «законных» (l'egitime) принципов и учреждений дореволюционного феодально-монархического строя. По инициативе Александра I был основан осенью 1815 года в Вене «Священный союз» трех монархов (русского, прусского и австрийского). К «союзу» вскоре примкнули почти все европейские правительства. «Связанные узами истинного и неразрывного братства», монархи обязались «оказывать друг другу во всяком случае поддержку и помощь». В этом, собственно, и заключался подлинный смысл соглашения, замаскированного громкими фразами о «заповедях правды, милосердия и мира»: речь шла о кровавом, беспощадном подавлении национально-освободительного движения в любой стране. «Священный союз» стал руководящим центром общеевропейской реакции. На его конгрессах особенное внимание уделялось искоренению «крамолы» в Италии.

«Венский конгресс в 1815 году, — пишет Энгельс, — так разделил и распродал Европу, что весь мир убедился в полной неспособности монархов и государственных мужей. Всеобщая война народов против Наполеона была реакцией национального чувства, которое Наполеон попирал ногами у всех народов. В благодарность за это государи и дипломаты Венского конгресса еще грубее попирали ногами это национальное чувство. Самая маленькая династия имела для них большее значение, чем великий народ» [3].

На Венском конгрессе значительная часть Италии была окончательно отдана австрийцам: вся Ломбардо-Венецианская область между Тичино, Альпами, Адриатическим морем и По, восточное побережье Адриатики до устьев Катарро, то есть страна с населением в 4 200 тысяч жителей! Австрийские войска разместились в Милане, Вероне, Венеции, Ферраре, Пьяченце. Они ввели в захваченных областях самый жестокий режим. Эти «белые пиявки», прозванные так за белые мундиры, вызывали глубокую ненависть в местном населении. Австрийцы не разрешали открывать школ, запрещали либеральные журналы, поощряли доносы, обезличили выборные органы. «Вы мне принадлежите по праву завоевания!» — презрительно заявлял Франц I своим итальянским подданным

«…Французская политика в Италии, — писал впоследствии Энгельс, — всегда была ограниченной, эгоистичной, эксплоататорской… Достаточно хорошо известно, как Наполеон, его наместники и генералы в период с 1796 по 1814 г. высасывали из Италии деньги, продовольствие, художественные ценности и людей. В 1814 г. австрийцы пришли как «освободители» и были приняты как освободители. (Как они освободили Италию, об этом лучше всего говорит та ненависть, которую каждый итальянец питает по адресу Tedeschi [немцев].)» [4]

Остальную территорию Италии разделили на семь государств. Австрийский император Франц I, завладевший Ломбардо-Венецией, позаботился о том, чтобы и другие части Италии перешли в руки его родственников. Дочь Франца Мария Луиза (бывшая супруга Наполеона) получила герцогство Пармское и Пьяченцу (400 тысяч жителей). Кузен австрийского императора Франц IV получил Моденское герцогство (372 тысячи жителей), а брат его Фердинанд III — великое герцогство Тосканское (1 170 тысяч жителей), папе возвратили его владения. В Неаполь и Лукку вернулась «законная» французская династия Бурбонов.

В папских владениях (2 370 тысяч жителей) при Пие VII была восстановлена инквизиция, вернулись иезуиты. Французское законодательство сменилось старинными законами мрачного средневековья. Беснование реакции дошло до того, что было запрещено оспопрививание и освещение улиц, как «французские нововведения!»

Единственным «чисто итальянским» королем, оставленным Венским конгрессом и водворенным в свои прежние владения, был пьемонтский король Виктор Эммануил, принадлежавший к так называемой савойской династии.

В своей внутренней политике Виктор Эммануил не только ничем не отличался, но во многом даже перещеголял вернувшихся в свои королевства и герцогства монархов иноземных династий. Хотя в Пьемонте и сохранена была внешность конституционного правления, но на деле был полностью восстановлен старый режим сыска, шпионажа, казней и пыток, возобновлены церковные суды и строжайшая цензура; учебные заведения вновь отдали во власть иезуитского ордена. Опорой для пьемонтской монархии, как и прежде, явились земельная аристократия и духовенство, получившие свои прежние права. В своей ненависти к Великой французской революции Виктор Эммануил доходил до того, что собирался закрыть дорогу через Мон-Сенис и разрушить мост через По только потому, что дорога и мост были построены французами.