Гарибальди

«Два часа подобных страданий!! Тело мое пылало, как горящая печь, — вспоминал он впоследствии. — Я все время глотал воду, которую давал мне солдат, но она мгновенно высыхала у меня в желудке, как если бы ее лили на раскаленный металл… Страдания мои были невыносимы! Когда меня развязали, я не произнес ни слова жалобы… Я был полутрупом. И, несмотря на это, меня заковали в кандалы, хотя я только что перед этим проехал 54 мили по болотистой местности, со связанными руками и ногами, не имея возможности защищаться от заедавших меня комаров…»

Больного, истерзанного морально и физически, Гарибальди перевезли в Бахаду, столицу провинции Энтрериос. После двух месяцев заточения его, наконец, освободили по распоряжению вернувшегося Эчагуэ, и он уехал в Монтевидео к своим преданным друзьям — Кунео и Россетти.

От пыток в Гвалегае навсегда остался след — неизлечимый артрит суставов, мучивший Гарибальди всю жизнь. Впоследствии случай предал в руки Гарибальди его мучителя Миллана, но Гарибальди, свободный от чувства мести, только махнул рукой:

— Я не желаю его видеть… уберите его немедленно!

Спустя месяц Гарибальди уехал с Россетти в Риу Гранди, чтобы снова сражаться в войсках героической маленькой республики.

Президент Бенто Гонзалес принял Гарибальди с распростертыми объятиями и сразу же назначил «адмиралом флота» (пока еще не существовавшего). Вместе с американцем Джоном Григсом Гарибальди с увлечением приступил к постройке кораблей. Были построены два судна — «Рио Пардо», — капитаном которого впоследствии стал Гарибальди, и «Республикано». На каждом корабле установили по две бронзовые пушки. Была набрана команда из шестидесяти человек. С этими скромными средствами Гарибальди собирался вступить в состязание с могучим по тому времени имперским флотом Бразилии, состоявшим из тридцати парусников и даже одного парохода.

Со своими двумя кораблями Гарибальди крейсировал по мелководному заливу Дос Патос, пользуясь всякой оплошностью неприятеля, чтобы отбить у него то одно, то другое судно.

Но Гарибальди действовал не только на море, но и на суше. На его судах имелись седла и другая сбруя, а так как в этих местностях лошадей можно было достать сколько угодно (повсюду в степях бродили дикие табуны), то при каждом удобном случае флотилия приставала к берегу, высаживалась и превращалась в кавалерийский отряд, наводивший ужас на врагов.

Быстрота передвижений, несравненная находчивость в самых отчаянных обстоятельствах, уменье воодушевлять своих воинов уже тогда характеризовали Гарибальди как будущего выдающегося военачальника.

Вскоре флот Гарибальди пополнился еще двумя судами. Храброму адмиралу маленького флота предстояло принять участие в очень рискованной экспедиции. Риуграндское правительство узнало, что в бразильской провинции Санта Катарина, расположенной севернее, вспыхнуло восстание. Решено было соединиться с повстанцами и на суше и в море. Морскую часть операции поручили Гарибальди. Задача была крайне трудна. Как переправить суда из Лагуны Дос Патос в океан, если она отделена от него полосой суши шириной в 150 километров, а устье Лагуны находится в руках врага? Но находчивый Гарибальди придумал выход: он решил перевезти свои корабли на колесах. Соорудив длинные помосты и поставив их на огромные катки, гарибальдийцы с большим трудом взгромоздили на них два судна. В каждую «повозку» запрягли по 25 пар быков, и, к величайшему изумлению местных жителей, необычный поезд медленно двинулся по руслу обмелевшей речки Капивари. Добравшись до озера, Гарибальди благополучно спустил суда на воду и стал дожидаться прилива. Наконец в восемь часов вечера моряки снялись с якоря, и их суда очутились на волнах океана.

Вскоре, однако, с юга подул сильный ветер, а к ночи разыгрался яростный шторм. Кораблю «Сейвал» — его капитаном был Григе — удалось выброситься на берег. Команда его спаслась. Маленький «Рио Пардо», сильно перегруженный, скоро пошел ко дну. Очутившись в шлюпке, Гарибальди меньше всего думал о себе: он тотчас занялся спасением товарищей. С волнением следил он, как его любимец — боцман Карнилья из последних сил цепляется за снасти полу-затонувшего корабля. Гарибальди направился к нему в лодке. Спрыгнув в воду и держась одной рукой за борт, он другой вынул нож из кармана. Он пытался разрезать воротник и спину тяжелой кожаной куртки Карнильи, которая мешала ему выплыть. Вдруг налетела большая волна и сильным ударом перевернула шлюпку. Гарибальди удалось выплыть на поверхность, но друг его скрылся под водой навсегда.

Чувствуя, что силы его скоро иссякнут, Гарибальди поспешил добраться до суши. Глубоко опечаленный, он медленно побрел вдоль берега. Вдруг он услышал крики о помощи: это тонул другой его приятель — Эдоардо Мутру. Гарибальди снова бросился в воду. Поймав доску от трюма, он подал ее тонущему товарищу. Но когда Мутру протянул руку, пытаясь ухватиться, на него внезапно обрушился огромный вал и похоронил его в море. Сам Гарибальди, прекрасный пловец, еле выбрался из пучины.