Гарибальди

В этом тяжелом походе Гарибальди проявил величайшее мужество и искусство полководца. Почти добравшись до цели, он вынужден был принять 15 августа 1842 года у Нуэва Кава бой с более сильным противником и сражался трое суток. С разбитыми, залитыми водой кораблями, получившими во многих местах пробоины, с сильно поредевшим, обессилевшим экипажем судов, он продолжал упрямо отбиваться — до последнего снаряда, до последнего патрона. Когда снаряды были израсходованы, он велел зарядить пушки цепями якорей и дать последний залп, затем поджег свои суда, не желая оставить противнику ничего. Этот подвиг привел в восхищение даже врагов Гарибальди.

Высадившись на берег, остатки гарибальдийцев, неустанно преследуемые провинциальной аргентинской милицией, сумели, наконец, сквозь пески и болота благополучно добраться до Эскины, небольшого городка в провинции Корриентес, охваченной восстанием против диктатора Розаса. Там они нашли поддержку и помощь.

Через несколько месяцев Гарибальди узнал, что 6 ноября 1842 года в бою с Орибе при Аррохо Гранди Рибера потерпел страшное поражение. Войско его было уничтожено, и Уругвайская республика оказалась почти беззащитной. Но оставалась еще столица — Монтевидео, где вооружилось все население. В городе царили подъем и энтузиазм. Поспешно возводился двойной ряд укреплений; все рабы получили свободу и оружие.

10 апреля 1843 года специальный декрет военного министра уполномочивал полковника Гарибальди, Наполеона Кастеллани и Оригоне создать итальянский легион. К концу мая легион уже имел четыреста человек. 2 июня он получил предписание выступить в поход против войск Розаса. Но первые же стычки с неприятелем обнаружили серьезные недостатки в организации легиона. Вскоре одиннадцать его офицеров перебежали на сторону неприятеля. Гарибальди энергично занялся переформированием легиона.

_{Джузеппе Гарибальди}

_{Анита, жена Гарибальди}

У Гарибальди в то время было уже три сына. Его жена Анита жила в Монтевидео, отказывала себе во многом. Хлеб и масло, немного вина — вот почти все, чем питалась семья. Доктор Одичини рассказывал биографу Гарибальди Джесси Марио, что, когда родилась Терезнта, в доме не было огня и, кроме гнилой фасоли, не из чего было приготовить бульон для роженицы. Доктору пришлось пойти домой и принести все необходимое для больной Аниты.

Для Аниты было невыносимым страданием расставаться с Гарибальди, уезжавшим из Монтевидео в далекие и опасные экспедиции, и не иметь возможности сопровождать его, биться рядом с ним, защищать его! В своей скупо освещенной комнате, укачивая в колыбельке ребенка, Анита печально прислушивалась к доносившемуся издали грому пушек.

Итальянский легион между тем героически сражался с войсками Розаса. Особенной славой покрыли себя гарибальдийцы в бою при Сальто Сант Антонио.

Вот как описывает это сражение генерал Сакки, его свидетель и участник: «В 8 часов утра Гарибальди выступил с итальянским отрядом в 190 пехотинцев и 200 кавалеристов. К полудню отряд достиг берегов Уругвая и вдоль них направился к высотам Тапеви. Неприятельские части двигались где-то поблизости в том же направлении. Пехота наша расположилась под соломенными навесами, защищенными от жгучих лучей солнца, а кавалеристы направились к Тапеви на разведку.

В течение получаса неприятель ничем не обнаруживал своего присутствия. (Позже мы узнали, что в роще Тапеви прятался сильный отряд, поджидавший, пока мы выйдем в открытое место, чтобы неожиданно напасть на нас.) Но вот впереди начался бой: наша кавалерия, атакованная большими неприятельскими силами, вынуждена была отступить. Тогда Гарибальди обратился к легионерам со словами: «Неприятельский отряд силен, но для нас это количество невелико, не правда ли? Итальянцы, этот день вас прославит! Предупреждаю: стреляйте только тогда, когда неприятель подойдет вплотную!» На нас надвигалась кавалерия, и мы надеялись, что справимся с ней: но каково же было наше смущение, когда мы увидели, что позади каждого кавалериста на крупе его лошади сидит еще один пехотинец. Таким образом, на нас двигалось свыше тысячи человек! Спрыгнув с коней, пехотинцы пошли в атаку, а тем временем кавалерия стала заезжать с флангов и тыла. Когда атакующие находились в тридцати шагах, мы встретили их таким ураганным огнем, что они вынуждены были остановиться. Командир их упал с лошади. Среди вражеской пехоты начался переполох. Ободряемые примером Гарибальди, мы бились врукопашную и совершенно уничтожили неприятельский отряд! Этим воспользовалась и наша кавалерия, атаковавшая в три раза более сильного неприятеля… Казалось, что в каждого из итальянских воинов вселилась душа Гарибальди, — там, где появлялся Гарибальди, наши силы возрастали во сто крат, — а он был повсюду! Возле каждой группы солдат слышался его успокаивающий голос. Он умел воодушевить и заставить драться даже людей, которые, казалось, уже обессилели: я видел юношей с восемью и даже десятью ранами, продолжавших сражаться…