Гарик Потный и Оружие Пролетариата(СИ)

В три тридцать пополудни Гарик, Роня и остальные курятниковцы торопливо бежали вниз по ступенькам главного входа - во двор на первое в жизни летное занятие. Был ясный день, дул легкий ветерок, и мусор волнами колыхался под ногами, когда по пологому склону они спускались на гладкий, ровный плац в дальней части двора, за которым высились темные, зловеще раскачивавшиеся деревья заражённого леса.

Змеюшниковцы уже собрались. На земле были аккуратно разложены двадцать электровеников. Гарик однажды слышал, как Федя и Вася Шварценфикт жаловались, что школьные модели - просто допотопное говно, то вибрируют, если залетишь слишком высоко, а то, например, включают реверс и тогда мусор летит прямо в лицо.

Прибыла учительница, мадам Самогонщица, невысокая толстая женщина с красным одутловатым лицом и припухшими глазами.

- Ну, и чего же это мы ждем? - рявкнула она. - Встали рядом со своими электровениками. Бегом!

Гарик посмотрел вниз, на доставшийся ему веник - видавший виды, с не раз залатанным мешком для сбора мусора - по сути, обыкновеннейший пылесос модели тридцатилетней давности.

- Вытяните правую руку над веником, - приказала мадам Самогонщица, стоя перед построившимися в ряд учениками, - и скажите: "Встать!".

- ВСТАТЬ! - закричал нестройный хор.

- Симочка, Роня, вы дебилы! Руку держать над вениками, а не над своей ширинкой! Гарик, тебя это тоже касается! Ещё раз!

- ВСТАТЬ! - повторили ученики.

У Гарика чукоять пылесоса тут же вскочила в руку, но так было не у всех. Электровеник Галины Грымзовой почему-то урчал и вонял палёной изоляцией, а у Незнайки вообще даже не пошевелился. Может быть, электровеники, как тупые животные, чувствуют, если ты их боишься, подумал Гарик; ведь голос у Незнайки дрогнул так, что стало ясно - он и думать не хочет о том, чтобы отрывать ноги насекомым. Гарик тоже не хотел, но тётя Даздраперма так настойчиво пыталась заставить его пылесосить свою комнату, что пылесос Гарика, в отличие от большинства колдунских детей, совершенно не пугал.

Мадам Самогонщица показала, как следует садиться на электровеники, чтобы не соскальзывать с них, и стала расхаживать вдоль рядов, поправляя положение рук. Гарик с Роней испытали злорадное наслаждение, когда преподша популярно объяснила Малому, что тот по жизни делал все неправильно.

- Это тебе не состязания по спортивной мастурбации, Малой, -уточнила она, -Это там ты будешь класть руки, как тебе удобно, а здесь - как я тебе сказала, крысеныш!

- Сейчас, по свистку, нажимаете тумблер, затем с силой оттолкнитесь от земли, - продолжила объяснения мадам Самогонщица, - делаете в воздухе пируэт, а потом сразу спускайтесь, для этого слегка наклонитесь вперед. По свистку - раз - два - Незнайка, издергавшийся от боязни свалиться с высоты, когда все полетят, нажал тумблер раньше, чем мадам Самогонщица поднесла свисток к губам.

- Фальшстарт! Вернись, придурок! - закричала она, но Незнайка летел вертикально вверх, как пробка из бутылки - три метра - шесть метров. Гарик видел, как Незнайка, со смертельно-бледным перепуганным лицом, глянул вниз, охуел от ужаса, руки его соскользнули и - ШМЯК! - раздался ужасный звук упавшего тела - Незнайка бесформенной кучей говна лежал в траве. Электровеник его продолжал подниматься все выше и выше, потом встал на курс, лениво поплыл на юг, к тёплому морю и, наконец, скрылся из виду.

Мадам Самогонщица, с багровым от ярости лицом, склонилась над Незнайкой.

- Сломал запястье, два ребра и пеннис, - услышал Гарик. - Ну давай, придурок, вставай - ничего страшного, до свадьбы заживёт, наверное!

Она повернулась к остальным.

- Приказываю не тормозить, пока я отведу этого идиота в медпункт, а подмести, наконец, плац! Вручную, тумблерами и ебальниками не клацать - иначе вылетите из "Нодваятса" раньше, чем успеете сказать "фаршболл". Ну, пойдем, тормоз ты наш.

Едва они отошли, Малой разразился презрительным хохотом.

- Видели его лицо, этого мешка с дерьмом?

Остальные змеюшниковцы тоже захохотали.

- Завали ебальник, Малой! - рявкнула Падлюка Зарипова.

- Оооо, ты защищаешь Долгопися? - презрительно удивилась Эдуарда Паркинсон, змеюшниковница с глупым лицом. - Вот уж не думала, Падлюка, что тебе нравятся обдолбаные нарки.

- Смотрите! - крикнул Малой, бросаясь вперед и хватая что-то с земли. - Это же та самая беспонтовая штука, которую прислала бабка Долгопися.

Просветвляющий кальян засверкал на солнце, когда Малой поднял его вверх.

- Дай затянуться, Малой, - спокойно проговорил Гарик. Все повернулись и с любопытством ждали, что будет.

Малой мерзко ухмыльнулся.

- Да нихуя я тебе не дам, понял, пидар! Я лучше полечу дуну, где нибудь повыше, ну, например... на дереве?

- Дай сюда! - заорал Гарик, но Малой вскочил на электровеник и взлетел. Оказалось, он не врал, он действительно умел летать, и летать нихуёво. Зависнув над одной из самых верхних ветвей дуба, он крикнул: "Э, догони, петух!"

Гарик схватил веник.

- Нет! - отчаянно закричала Галина Грымзова. - Мадам Самогонщица велела не клацать - из-за тебя мы все огребём!