Гарики на все времена (Том 1)

602

Свистит соблазн, алкая денег,

а я креплюсь, угрюм и тих,
былых утех роскошный веник
подмел казну штанов моих.

603

Отрава тонких замечаний

нам потому как раз мучительна,
что состоит из умолчаний
и слов, звучащих незначительно.

604

Я из людей, влачащих дни

со мною около и вместе,
боюсь бездарностей — они
кипят законной жаждой мести.

605

Мне тяжко тьму задач непраздных

осилить силами своими:
во мне себя так много разных,
что я теряюсь между ними.

606

Заметно и причудливо неровен

и тая вдруг до вакуума вплоть,
дух времени бывает бездуховен
тогда оно втройне лелеет плоть.

607

Лежу в дыму, кропаю стих,

лелею лень и одинокость,
и пусть Господь простит мне их,
как я простил Ему жестокость.

608

Я не люблю певцов печали,

жизнь благодатна и права,
покуда держится плечами
и варит глупость голова.

609

Знакома всем глухая робость,

когда у края вдруг шатает:
нас чувство тихо тянет в пропасть,
но разум за руку хватает.

610

Свирепые бои добра со злом

текут на нескончаемом погосте,
истории мельчайший перелом
ломает человеческие кости.

611

Себя не смешивая с прочими,

кто по шоссе летел, спеша,
свой век прошел я по обочине,
прозрачным воздухом дыша.

612

Прекрасно, что пружиной, а не ношей

все тело ощущаешь ты свое,
но, прыгая, однако же, на лошадь,
не стоит перепрыгивать ее.

613

По книгам я скитался не напрасно,

они удостоверили меня
в печали, что создание прекрасного
и нравственность — нисколько не родня.

614

В нас дышит и, упорствуя, живет

укрытая в печаль и мешковатость,
готовая в отчаянный полет
застенчивая тайная крылатость.

615

От уцелевшего кого

узнать бы, как тут жили встарь,
да жаль, не спросишь ничего
у мухи, влекшейся в янтарь.

616

Зачем я текучкой завален

и дух, суетясь, мельтешит?
Народ потому гениален,
что он никуда не спешит.

617

Совсем не с миром порывает

самоубийца, мстя судьбе,
а просто трезво убивает
себя, враждебного себе.

618

В подвижном земном переменчивом мире

с душой совершаются странные вещи:
душа то становится чище и шире,
а то усыхает, черствея зловеще.

619

Я не судья в делах морали,

но не осиливаю труд
себя удерживать, где срали
друг другу в душу или срут.

620

Судьбой, природой, Божьей властью,

но кем-то так заведено,
что чем постылей наше счастье,
тем комфортабельней оно.

621

Есть вещи, коих ценность не воспета,

однако же нельзя не оценить,
как может нам порою сигарета
крутую вспышку гнева отменить.

622

В Москве я сохранил бы мавзолей

как память о повальном появлении
безумных и слепых учителей
в помешанном на крови поколении.

623

Бог, собирая налоги, не слышит

стонов, текущих рекой,
плата за счастье значительно выше
платы за просто покой.