Гарики на все времена (Том 2)

270

Неистово стараясь прикоснуться,
но страсть не утоляя никогда,
у истины в окрестностях пасутся
философов несметные стада.

271

Я не даю друзьям советы,
мир дик, нелеп и бестолков,
и на вопросы есть ответы
лишь у счастливых мудаков.

272

Блажен, кто знает все на свете
и понимает остальное,
свободно веет по планете
его дыхание стальное.

273

В эпохах, умах, коридорах,
где разум, канон, габарит —
есть области, скрывшись в которых
разнузданный хаос царит.

274

Множество душевных здесь калек
те, чей дух от воли изнемог,
ибо на свободе человек
более и глуше одинок.

275

Зря, когда мы близких судим,
суд безжалостен и лих:
надо жить, прощая людям
наше мнение о них.

276

Всюду, где понятно и знакомо,
всюду, где спокойно и привычно,
в суетной толпе, в гостях и дома
наше одиночество различно.

277

Прозорливы, недоверчивы, матеры,
мы лишь искренность распахнутую ценим
потому и улучшаются актеры
на трибунах, на амвонах и на сцене.

278

Наш век устроил фестиваль
большого нового искусства:
расчислив алгеброй мораль,
нашел гармонию паскудства.

279

Я изучил по сотням судеб
и по бесчисленным калекам,
насколько трудно выйти в люди
и сохраниться человеком.

280

И понял я, что поздно или рано,
и как бы ни остра и неподдельна,
рубцуется в душе любая рана —
особенно которая смертельна.

281

Жаль беднягу: от бурных драм
расползаются на куски
все сто пять его килограмм
одиночества и тоски.

282

Вижу в этом Творца мастерство,
и напрасно все так огорчаются,
что хороших людей большинство,
но плохие нам чаще встречаются.

283

По прихоти Божественного творчества,
когда нам одиноко в сучьей своре,
бывает чувство хуже одиночества —
когда еще душа с рассудком в ссоре.

284

Нам в избытке свобода дана,
мы подвижны, вольны и крылаты,
но за все воздается сполна
и различны лишь виды расплаты.

285

Есть люди с тайным геном комиссарства,
их мучит справедливости мираж,
они запойно строят Божье царство,
и кровь сопровождает их кураж.

286

Когда боль поселяется в сердце,
когда труден и выдох, и вдох,
то гнусней начинают смотреться
хитрожопые лица пройдох.

287

Какую мы играть готовы роль,
какой хотим на лбу нести венец,
свидетельствуют мелочь, знак, пароль,
порою — лишь обрезанный конец.

288

Свобода к нам не делает ни шагу,
не видя нашей страсти очевидной,
свобода любит дерзость и отвагу,
а с трусами становится фригидной.

289

И здесь дорога не легка,
и ждать не стоит ничего,
и, как везде во все века,
толпа кричит — распни его!

290

Посмотришь вокруг временами
и ставишь в душе многоточие...
Все люди бывают говнами,
но многие — чаще, чем прочие.