Гарики предпоследние. Штрихи к портрету

Я в гостевальные меню
бывал включен как угощение,
плел несусветную хуйню,
чем сеял в дамах восхищение.

*

Я душевно вполне здоров,
но шалею, ловя удачу;
из наломанных мною дров
я легко бы построил дачу.

*

Один телесный орган мой
уже давно воспеть хочу —
крутой, надежный и немой,
покуда я молчу.

*

Как ни предан зеленому змею,
а живу по душе и уму,
даже тем, чего я не имею,
я обязан себе самому.

*

Я ленью грешен,
выпивкой и сексом,
люблю, однако, более всего
молчание, наполненное текстом
и ритмом, воспаляющим его.

*

Я не жалею о попытках
заняться прибыльной игрой,
и только память об убытках
порой горит, как геморрой.

*

Забавно это: годы заключения
истаяли во мне, как черный снег,
осталось только чувство приключения,
которое украсило мой век.

*

Она совсем не в тягость мне,
моя высокая харизма,
и я использовал вполне
ее по части похуизма.

*

Идя то разминувшись,
то навстречу,
в суждениях высок
и столь же низок,
в момент, когда себе противоречу,
я к истине всего сильнее близок.

*

Многое мне в мире неизвестно,
только чтоб не школьничать натужно,
я сказал непознанному честно,
что оно и на хуй мне не нужно.

*

Меня на сочувствии тонком
не словит лукавая нелюдь,
я долго был гадким утенком
и чуткий поэтому лебедь.

*

А был я моложе —
трещал, как трещотка,
свой век болтовне посвящал я и ню,
общение с ню
оборвала решетка,
и там записал я
мою болтовню.

*

Когда всё валится из рук,
с утра устал или не в духе,
то злюсь на мир я, как паук,
которого заели мухи.

*

Мне вовсе не нужна
медалей медь,
не надо мне призов —
я не гнедой,
стакан хотел бы полным я иметь,
а славы мне достаточно худой.

*

Я лица вижу, слышу голоса —
мне просто и легко среди людей,
но в лагере я столько съел овса,
что родственно смотрю на лошадей.

*

Век мечтает о герое —
чтоб кипел и лез на стену,
буря мглою небо кроет,
я — сдуваю с пива пену.

*

Живу я — у края обочины,
противлюсь любому вторжению,
и все мои связи упрочены
готовностью к их расторжению.

*

Я знал позора гнусный вкус,
и шел за ним вослед
соблазна гнилостный укус,
что жить уже не след.

*

Исполнена свободы жизнь моя —
как пение русалочье во мраке,
как утренняя первая струя
у вышедшей на улицу собаки.

*

Пока между землей живу
и небом,
хочу без сожаления признаться:
полезным членом общества
я не был,
поскольку не хотел во все соваться.

*

Я прожил век собой самим,
и мысли все мои нелепы,
но все же кем-то был любим,
а остальные были слепы.

*

Тайком играя на свирели,
вольготно жил я на Руси,
все на меня тогда смотрели,
как на свободное такси.

*

Курю, покуда курится,
в мечтах тая,
что Бог от увядания спасет,
и сваренная курица,
кудахтая,
яичко золотое мне снесет.

*