Гармана

— Сейчас я лучше, эрат. Общение с вами и с вашим братом Гаром заставили меня внимательнее приглядываться к происходящему вокруг, и теперь все больше гнофорские деяния вызывают у меня тошноту.

— Почему? — спросил осторожно Барет.

— Поздно я стал интересоваться ими… Вон мой отец — считает, что он один может спасти Страну! А какими средствами? Смертью всех тех, кто не признает власти неба, чтобы оставшиеся в живых верующие, в основном рептоны, видели в нем потомка Ремольта, все умеющего, все знающего за счет упрятанных в тайник великих знаний… Рыба в небе!

— Вот вам и рыба в небе. Тот, кто любит людей, нашел бы другой способ укрепления своей власти!

— Но эти несчастные… рептоны?

— Рептоны будут сторонниками суперата. Сначала они, как и сто лет назад, станут поклоняться своим идолам, а потом — под нажимом — поверят и в тех богов, которых предложат гнофоры… Эх, Лоэр, разыскать бы Синего Пустынника да потолковать с ним!

— О чем?

— Обо всем. Он один во всей Стране владеет секретами судьбы гарманов. Так я слышал от умного человека.

— А вы не боитесь Синего Пустынника? Ведь разное болтают!

— Не верю. Нет на свете ни духов, ни посыльных из мира теней. Он человек и, думаю, хороший человек!

Со стороны Эля прилетел протяжный металлический звук: полдень. Барет забеспокоился:

— Простите, мне пора.

— Где найти вас?

Барет помедлил с ответом.

— Я встречу вас у второй излучины Эгели, возле моста.

— Ясно. — Мар Орант улыбнулся. — Значит, вы в — Сумеречном замке. Не опасно ли там? Будьте осторожны… Пожалуй, я подъеду к главным воротам. Только позвольте: как же мне называть вас?

— Мое имя Рич Барет.

— Рич. Почти Рит. Вряд ли удачно!

— Прощайте, эрат.

— До вечера, Барет! — Мар развернул коня и, засмеявшись, крикнул через плечо: — А вот вы мое имя, кажется, забыли!

Барет посмотрел вслед удалявшемуся сыну суперата и взмахнул плетью. Конь рванулся с места и понес его по ровным дорожкам к Всаднику. Перед входом в лабиринт в густом кустарнике сидел пожилой гнофор с козлиным профилем. Он поднялся навстречу Барету.

— Приветствую тебя, сын мой. Не находишь ли ты, что заставляешь ждать себя непозволительно долго?

— Простите, святой отец. Я встретился с сыном великого суперата.

— Хм… Так. И он узнал тебя?

— Да, святой отец.

— Ладно… Кто предполагал, что злой дух принесет его сюда!.. Я вызвал тебя по делу. Нам стало известно, что Синий Пустынник появился в окрестностях Эля. Не сегодня-завтра он обязательно приедет в замок. Будь готов.

— Слушаю, святой отец.

Гнофор, полузакрыв набрякшие веки и глядя поверх головы Барета, точно слепой, продолжал тем же монотонным голосом:

— Мы решили не брать его сразу. Пусть пройдет в твой дом, пусть расскажет тебе такие секреты, каких не выдаст ни под какими пытками. Пусть. А уж Лоэру-то он должен сказать многое, не так ли, сын мой? Вот, вот. Однако о приходе его ты тотчас известишь нас.

— Как?

— Если это будет днем, задерни шторы на окне в комнате под крышей. Если же ночью — поставь на тоже окно свечу. В случае опасности выбрось во двор свою шляпу. В замке будут наши люди, они немедля сообщат нам.

— Я понял, святой отец. А когда же вы схватите его?

— Не раньше чем тебе удастся выведать от него все, что требуется. Теперь дальше. Из столицы получено приказание: после ареста Синего Пустынника ты тотчас уедешь в Сурт. Переправим на летающей лодке. Там тебе назначена встреча со старейшиной совета гнофоров и с той поры будешь выполнять только его указания и указания суперата — вместе с Квином. И прежде всего, видно, придется тебе подбивать неверную чернь на войну против союзников. Лоэра они почитают и пойдут за тобой на что угодно.

— Я опасаюсь суда, святой отец, за убийство пронома Кло Зура.

— Пусть это не тревожит тебя, сын мой. Всех, кого нужно, предупредили. Чернь же, сам знаешь, будет всячески оберегать тебя… А как начнешь звать людей на войну, на обещания не скупись: все, что захватят в бою, будет принадлежать им. Призывай к грабежам, к разрушению — и они повалят за тобой стадом, ибо в крови у них веками живут низменные чувства… Но я заболтался — все эти наставления ты получишь после, в Сурте.

— Однако неверные стали проявлять особенную независимость. Пойдут ли они за мной?

— Не пойдут? Не пойдут за Лоэром? Тогда ты не Лоэр! — Гнофор оглядел Барета, и чуть заметная усмешка перекосила его тонкие губы. — Не пойдут за таким молодцом? И не сомневайся!.. Ну, однако мне пора. — Гнофор, кряхтя, поднялся. — Ступай к себе, сын мой, и покуда не смей оставлять замок. Да хранят тебя боги!

Он отошел, и тут же вернулся. Положив костлявую руку на плечо Барета и глядя мимо него, сказал: