Гармана

Тонкие пальцы Бефа Оранта побелели, сдавливая спинку кресла. Болезненный взгляд уперся в мозаичный пол. Конечно, Мара он потерял. Собственно, он стал терять его с тех пор, как тот познакомился с Лоэром. Знакомство это могло дать многое, да вышло-то все иначе. Ну, Лоэра теперь нет — туда ему, упрямцу, и дорога!..

Но как Беф Орант ни злился ранее на своего врага, сообщение о его смерти не вызвало удовлетворения. Скорее наоборот — суперат жалел, что так и не сумел привлечь этого видного и опасного противника на свою сторону.

2. ДРУЗЬЯ

Ошибался Беф Орант. Лоэр не погиб: он пришел в столицу еще неделю назад и с первого же дня искал встречи со старыми товарищами по легиону и с Маром Орантом. Несколько раз пытался подойти к дому эрины Алии Никор, но там почему-то постоянно торчали подозрительные люди, скорее всего, гнофорские соглядатаи, и ему пришлось временно отказаться от мысли навестить жену друга. Чтобы не привлекать к себе внимания, Лоэр нарядился в рваный балахон, голову обвязал грязной тряпкой, а лицо и руки смазал жиром и испещрил углем и глиной, как это делали отчаявшиеся нищие.

Сначала он бродил по городу в надежде на случайную встречу с друзьями, но потом решил обосноваться напротив казарм легиона. Может быть, так повезет больше. На второй день выжидая Лоэр наконец увидел проходившего мимо Мара Оранта с каким-то высоким рыжеволосым юношей. Оба мельком взглянули на него и вошли в казарму. Лоэр не рискнул окликнуть Мара. Он с нетерпением ждал его возвращения.

Временами, отвлекаясь от наблюдений за прохожими, Лоэр с грустью смотрел на заплеванную улицу, на загаженную площадь, на затоптанный газон возле казарм. Невольно в памяти всплывали картины пятилетней давности. Вот к этому бассейну когда-то любили приходить легионеры — он был живописен, и каждый, кто хотел, мог отдохнуть здесь под густыми кронами стройных деревьев. Давно уж нет ни кустарника, ни скамеек. В бассейне теперь одни из горожан моют ноги, другие стоя по колено в воде, с азартом ловят еще не подохших рыб… Все это как дикий, неправдоподобный сон.

Неожиданно Лоэр почувствовал холодок между лопатками. Он покосился на противоположную сторону улицы: там стоял Квин. Мальчишка скрывался в тени, за спинами беседующих эратов, и время от времени поглядывал на казармы… Так вот оно что! Неужели все-таки Мар был прав?

После разговора с Маром на постоялом дворе Лана Кирса Лоэр много думал о Квине. Им владело только беспокойство, только жалость к мальчишке. Уверенности в его в его вероломстве не было: он не мог представить таким человека, еще совсем недавно вошедшего в жизнь, а, значит, пока что не имевшего ни своих убеждений, ни твердой позиции в этих убеждениях. И лишь теперь, когда Квин явно выслеживал Мара, в душе Лоэра что-то надломилось.

Мальчишка между тем заметил одиноко сидевшего нищего, долго разглядывал его, потом пересек улицу и дважды неторопливо прошелся мимо. В третий раз он негромко бросил на ходу:

— Добрый эрат, нищие оружия не носят…

Лоэра обдало жаром. Он заметил свой неудачно скрытый под балахоном короткий меч и лихорадочно соображал, что значили слова мальчишки. Не принял ли он Лоэра за другого человека? Вряд ли…

Квин медленно прошагал в четвертый раз и снова, не глядя на него, так же тихо сказал:

— Я приду сюда сегодня вечером, добрый эрат.

Значит, узнал. Что же теперь делать? Уходить? Переодеться? Сделать вид, что доверяет Квину по-прежнему? Нет-нет, рисковать нельзя, он просто не имеет на это права: с таким трудом добраться до цели своего путешествия, где назначена встреча с Гаром, где скоро должны начаться важные события…

Из казармы вышел Мар с тем же рыжеволосым юношей. Оба направились через площадь на улицу Фонтанов. Квин тут же юркнул за ними.

Лоэр незаметно огляделся. До сих пор он был спокоен, а теперь мысль о том, что за ним могут следить, не покидала его. Теперь ему казалось, что вот эти болтливые эраты, не обращающие на него внимания, давно уже наблюдают за ним. Впрочем, наблюдать можно из любого окна — их тут предостаточно.

Лоэр по-стариковски поднялся и, шаркая изодранными сандалиями, постукивая о камни палкой, не спеша побрел в сторону от площади. Прежде чем свернуть на другую улицу, он постоял на углу, как бы выпрашивая подаяние, но ничего подозрительного не заметил. Хотя… Кто это? Уж не Мар ли? Ну конечно, он самый. И тот рыжеволосый. Наверно, убегают от Квина.

— Добрые эраты, не подадите ли несчастному нищему?

Лоэр намеренно не изменил голоса и по-собачьи смотрел на Мара. Лицо у того постоянно менялось: то тень сомнения, недоверия, то вспышка радости и готовый вырваться крик.

— А вы… ничего не хотите мне больше сказать? — спросил он так, словно ему не хватало воздуха.

— Хочу…

— Идемте!

Суетясь, Мар повел его за собой по темным закоулкам, мимо нежилых домов, пока они не оказались в каком-то подвале. Там было темно, и рыжеволосый зажег светильник с прогорклым маслом.