Гармония

Грин в последний раз проверил, хорошо ли сидит в вене раненого троакар, потом, вытерев о халат испачканные кровью пальцы, взял Вальтера под руку, отвел его в угол палатки и вполголоса описал ситуацию.

– Так вот. Пока все без особой сумятицы. Второго нужно убрать. Только что умер.

Он показал подбородком на лежащую в начале ряда с четной нумерацией человеческую фигуру, укрытую с головой шерстяным одеялом цвета хаки. Затем повернулся в другую сторону.

– Подготовься к серьезным неприятностям с первым номером: проникающее ранение грудной клетки. Он под кислородом. Большая потеря крови. Давление низкое, но уже час как стабильное.

Один – исповедуясь, другой – внимая ему, они прошли вдоль нечетного ряда, вплотную к походным койкам, поскольку практически все пространство между двумя рядами было заставлено высокими плетеными корзинами, забитыми бельем и прочим имуществом; эти же корзины, накрытые белыми простынями, превращались при надобности в столы.

– Пятому запланирована ампутация. Сильный, но классический шок. По всей видимости, выдержит. Еще один источник неприятностей для тебя – это с другой стороны, восьмой – множественные осколки. Парня подобрали не сразу, потому что в ходе боя он оказался на отшибе. Ты сам увидишь: со стороны левой ляжки идет неприятный запах. Рана чревата нехорошими последствиями. Если начнет вздуваться – сразу же в операционную. Естественно, антибиотики. За десятого тебе нечего беспокоиться. Правое полушарие практически отсутствует. Полная кома. Нельзя ни прикасаться, ни транспортировать. На всякий случай, как видишь, я вливаю немного крови. Внешне он уже на том свете, но что касается боли, то тут никогда не знаешь. В случае чего – морфин, понемногу.

– Это все?

– У остальных ничего особенного. В общем, ты меня понимаешь… Не берусь утверждать, что там все хорошо, но это обычные вещи. Истории болезни найдешь на столе: они на виду.

– Пойду посмотрю, – сказал Вальтер.

Он знаком подозвал Джейн. Слушая Грина, он машинально следил взглядом за манипуляциями медсестер. Они тоже потолковали между собой с обеспокоенным видом, сдающие смену и заступающие на работу, одни, сбрасывая с себя голубые халаты, другие, надевая их.

– Джейн, пожалуйста, я начинаю заниматься всеми, койка за койкой, через пятнадцать минут. А пока вы наблюдайте прежде всего за первым и пятым. Гармония пусть займется восьмым. Откиньте одеяла и проверьте, нет ли у кого-нибудь кровотечения.

Грин исчез за ширмой кабинета и вернулся к Вальтеру в накинутой на плечи шинели.

Странно, после двенадцати сегодня никакой артиллерийской стрельбы.

– Они передислоцировались в другое место. Кстати, триста первый госпиталь проехал мимо нас вперед.

– Ясно. Я бы не сказал, что это некстати. Мне все порядком осточертело.

– Иди поспи.

– Если смогу. А кстати, свет у нас сейчас есть?

– Есть, есть, мне удалось сделать себе личную отводку. Даже радиоприемник работает.

– Так, – сказал, смеясь, Грин, – это признак того, что скоро придется перебираться в другое место.

Вальтер направился к кабинету. Оттуда вышел санитар, он поставил на стол чашки и кофейник с дымящимся кофе.

– Спасибо, – поблагодарил Вальтер.

Он сел в маленькое складное кресло перед папками, которые, прежде чем ознакомиться с их содержимым, разложил на четные и нечетные номера. Обратить внимание на три элемента: характер ранения, была ли сделана операция и последняя запись Грина. Это заняло у него не больше десяти минут. В любом случае, пока сам не осмотришь раненых, четкого представления о ситуации не получишь. Он взял из плетеной корзины чистый халат с длинными рукавами, облачился в него, надел поверх еще фартук, взял со стола стетоскоп и аппарат для измерения давления. Сначала направился к первому. Подбежала Джейн, которая вместе с двумя санитарами занималась выносом второго, стараясь сделать все как можно незаметнее, хотя, к сожалению, эта процедура слишком бросалась в глаза.

– Нет, не надо, – сказал он, – продолжайте ваш обход.

Он ввел правило, согласно которому без особой необходимости не следовало подходить к одной койке вдвоем; благодаря этому наблюдение за палатой получалось более равномерным и всеобъемлющим. Сам он постоянно находился в движении, обходя палату против часовой стрелки. Дойдя до двенадцатого, возвращался к первому. В принципе это было непрерывное движение, которое, естественно, он прерывал, когда та или другая медсестра обращала его внимание на какое-нибудь показавшееся ей не терпящим отлагательства обстоятельство.

– Я только собиралась поменять ампулу с плазмой. Эта подходит к концу.

– Хорошо.