Гармония

Альбрехт не стал больше продолжать эту страшную тему. И как раз двери гостиной открылись и вошла Рада. О, боги, Альбрехт опустил глаза. На ней было красное платье с глубоким декольте. Она была обворожительно красивая. Даже очень!

«От, черт! – выругался Альбрехт. – Нашла что одеть!»

Это раньше его не интересовало во что она была одета, а сейчас… Сейчас он был готов раздеть её взглядом.

«Так и с катушек слететь не сложно! – мысленно нахмурился Альбрехт. – Правильно сказала Нерисса! Валим отсюда!»

– Мерлин, прости! Мне пора! – бросил Альбрехт и стараясь не смотреть на Раду вышел из гостиной. И только тогда он смог, наконец, перевести дыхание.

«Садистка!» – подумал он. Обернувшись на дверь.

Как только дверь за ним закрылась, Рада вздохнула. Она в голове уже перебирала слова, которые хотела сказать. Девушка раньше никогда не переживала, что подумают о ней люди. А сейчас она начала нервничать ещё до того, как зашла в комнату.

Они уже второй день находились в доме коменданта Виджио. Рада со слов слуг знала, что этот особняк когда-то принадлежал семье Локстерн. Той самой! Один из которых основал факультет в её школе.

Только сейчас выпала возможность поговорить с Мерлином наедине. Рада чувствовала себя неловко. Каким образом она собиралась соблазнить Мерлина? ЗАЧЕМ? Рада про себя перебирала вопрос за вопросом.

Единственное, что её сейчас не останавливало, это пророчество Долунай, то что в неё влюбиться герцог. Черт, возьми, сложно было сказать какой?! Рада не знала, о ком говорила Долунай. Но кроме Мерлина она не знала никого из герцогов. Напрочь забыв об Альбрехте.

– Я не помешаю? – спросила она, подойдя к нему.

– Нет! Я уже собирался уходить! – ответил ей Мерлин.

– Пожалуйста, подождите! Я хотела с вами поговорить! – Рада снова стала вспоминать, что хотела сказать. – Как идут дела в Виджио? Вам что-то стало известно о Трещине?

– Нет! Я послал своих людей, они должны это выяснить! – Мерлин вдруг что-то вспомнил. – Так значит твоя школа находится здесь?

– Да! Я сегодня была там! Очень интересно посмотреть на что было похоже это место до строительства! Если интересно, я могу вам о ней всё рассказать! А могу и показать! – девушка сглотнула слюну.

– Эта идея действительно хорошая! Я завтра собираюсь сходить туда! Альбрехту, наверное, тоже интересно!

– Он уже всё знает! – прикусила губу Рада.

– А, тогда понятно! Он мне сегодня кое-что рассказывал!

Видя, что он собирается уходить, девушка занервничала.

– Мерлин! Я уверена у вас всё получиться! Скоро будет закрыта Трещина! Я уверена, что вам за это будут все благодарны! Ведь вы предотвратите конец света!

– Ну, об этом ещё рано говорить! Как закрою, тогда и будем решать, что делать дальше! Ты же ведь хочешь вернуться домой?

– Очень хочу! – вздохнула Рада.

«А как же слава? Э, не! Утром – слава, вечером – домой! Блин, он на меня даже и не смотрит!» – Рада подошла к нему поближе, обхватив себя руками за плечи.

– Сегодня в доме как-то холодно! Вы не почувствовали? Сделайте что ни будь!

«Не странно, в таком-то платье!» – промелькнуло в голове у девушки, она усмехнулась.

– Ладно! Я сейчас распоряжусь, чтобы в твоей комнате зажгли камин! Прости, у меня был тяжёлый день! – после этого Мерлин встал и больше ничего не говоря вышел за двери.

Рада обиженно посмотрела ему вслед, покусывая нижнюю губу. Занимаясь весь день делами, Мерлин сильно устал, и вряд ли даже заметил её чересчур откровенную одежду. Как Рада не старалась, он не замечал ничего. Ничего! Девушка, гневно сжав кулаки, села в кресло, задумавшись.

«Ну, ничего! В следующий раз получится!»

* * *

Альбрехт лежал на кровати закинув ногу на ногу и читал. Но мысли его никак не хотели думать о книге. Он то и дело отрывался от неё, смотрел на потолок, бегал глазами по комнате. Ему было нелегко сейчас сидеть здесь, не зная, что происходит там в гостиной. Лучше ему и не знать. На время хотя бы побудет в своих мечтах.

Вскочив с кровати, Альбрехт отбросил книгу в сторону, и подошел к письменному столу, на котором уже лежала бумага и перо с чернильницей. Отодвинув стул, юноша смочил перо и начал писать.

Ты мой свет, моя любовь, печаль.

Где же ты? Хотя бы дай мне знать.

Не могу. Хоть клялся не любить.

Не могу! Я не могу тебя забыть!

Альбрехт на минуту оторвался от стихов. Рифма на какое-то мгновение исчезла. Юноша вздохнул, попытавшись вспомнить всё, что было счастливым в его жизни.

Я твои глаза во сне вновь вижу

Верь ты мне. Тебя я не обижу.

Ведь люблю, с тобою свет мне милый

Ты любовь моя, что даёт мне силы.

Не страшны невзгоды и ненастья

Ведь теперь со мной ты – моя радость, счастье

Знаю, что преграды между нами

«Разные» – не приговор, я знаю.

Альбрехт не знал, что писать дальше. Он чувствовал, что здесь чего-то не хватает. Во всех его песнях чего-то не хватает. Юноша пропустил припев, что-то стал исправлять. Ему казалось, что в каждом куплете не хватает еще несколько строчек.