Гармония по Дерибасову

- Да! - довольно сказал Дерибасов. - Но это еще не все! Пятнадцать человек уже признаны врачебной комиссией абсолютно негодными к дальнейшей жизни, и трое из них в эти минуты агонизируют со страшной силой! Целый полк добровольцев из числа военнослужащих безвозмездно и бесперебойно отдает кровь жертвам массового грибного отравления. Но, как сказал вызванный по такому случаю из Одессы крупный профессор: «Если это, что ждет тех, кто выздоровеет, вы называете жизнью, то тогда - да, два-три человека будут немножко жить». Это сказало одесское светило нашему главному хирургу. И знаете, что сказал главный хирург, поигрывая скальпелем, пока медсестра вытирала ему слезы тампоном? Он сказал: «Хотел бы я видеть на этом операционном столе того, кто продает такие грибы!»

Ох, не к добру занесло Мишеля в медицинский антураж! Может, и в Дерибасове ненадолго очнулся от спячки таинственный назарьев ген? Недолго еще изгалялся Мишель над сединами дачников.

В проход, распугивая домохозяек, влетел белый «рафик». Щуплый фельдшер и решительный врач пошли на Мишеля. И душа его затосковала.

- Вольно, ребята! - разрешил озирающийся Мишель. - Я капитан госбезопасности! Расследую дело о массовом отравлении. А вот мой служебный автомобиль! - Дерибасов замолчал, почувствовав, что, натягивая капитанский мундир, попал обеими ногами в одну штанину.

- Конечно, товарищ капитан, - заискивающе улыбнулся врач. - Нас как раз прислали за вами по этому делу. Там случай особо злостного отравления... Садитесь!

- Где ж вы вчера были? - пугаясь повисшей над ним паузы, потерянно сказал Дерибасов. - Вчера здесь отравленных много было. Ползали, как мухи, в проходах...

- Извините, - сказал врач, - вчера бензина не было.

- Только я на своей поеду, - строго сказал Дерибасов (мундир не только не надевался, но уже и не снимался). - Я служебную машину оставить не имею права. Там подслушивающее устройство и засекреченные материалы... И здесь тоже! - он постучал по плейеру.

- А мы ее запрем! - объяснил врач. - Вы же дороги не знаете. Наш шеф так и сказал: капитану Дерибасову приказываю машину запереть и поехать с медицинскими работниками...

Так завершилась психическая атака Михаила Дерибасова на дачников. Мишель уехал с рынка почти как и предполагал - с включенной «мигалкой». И даже с включенной сиреной.

За отраженной психической атакой последовала психиатрическая контратака. В приемном покое, криво обложенном третьесортным кафелем на манер общественного туалета, Дерибасова усадили перед настороженным трепетным созданием в белом халате. Алина Ершова была вся погружена в густой ужас первого дежурства.

Дерибасов не любил насилия, но уважал силу. Мастак поднимать с земли на полном скаку что плохо лежит, он не понимал, как можно идти на танки в конном строю. И когда колесница судьбы залязгала гусеницами, Мишель спешился, юркнул в окопчик и постарался обрести спокойствие снайпера: на первые формальные вопросы отвечал по-военному четко, стремясь казаться даже нормальнее, чем есть на самом деле. И не острил до того самого момента, пока не вгляделся в испуганные, доверчиво распахнутые медовые глазки, пока не заметил в проеме стола трогательно стиснутые тоненькие щиколотки.

Убедившись, что Дерибасов кидаться на нее не собирается, Алина слегка успокоилась и решила перейти на неофициальное общение, в котором пока еще было больше фальши, чем неформальности.

- Так все-таки, Михаил Венедиктович, что случилось? Никак не пойму - почему вы к нам попали?!

Неискушенный в психиатрии, Дерибасов фальши не заметил. Дуло, задержав на нем свой черный зрак, двинулось дальше. И Мишель тоже почувствовал себя в безопасности и тоже решил перейти на неформальное общение, в котором было больше развязности, чем неформальности:

- Чтобы пригласить вас сегодня в «Ночное», - шепнул Мишель и вручил визитную карточку.

- Ну-у-у, - укоризненно протянула Алевтина. - А вдруг вы там вытащите топор и начнете бегать по ресторану? Ну, как на днях по рынку, помните?

- Х-ха! - сказал реанимированный Дерибасов. - Лично я считаю, что кляузников надо убивать. А вы? Кстати, девушка, отметьте там у себя, что по рынку я бегал с топором на фоне полного психического и морального здоровья!

- Я не девушка, а доктор! - отрезала Алина и покраснела.

Дерибасов уже собрался пустить прямиком в лузу очередную напрашивающуюся пошлость, но спохватился и сделал вид, что не заметил «подставки».

- На вас когда-нибудь писали кляузы?! - спросил вместо этого посуровевший Дерибасов. - Массовыми тиражами?! Вот я на вас напишу, тогда посмотрим. Может, вы меня маникюрными ножницами резать придете! - он хихикнул.

Человек - не кошка. Он не умеет втягивать ногти. Поэтому Алине пришлось прятать броский маникюр под стол.

- А зачем вы оборудовали машину «мигалкой»? - Алина решила умерить диагностическое рвение и не волновать больного разговорами о колюще-режущих предметах.