Гармония по Дерибасову

- Я про дом спрашиваю.

Анжелика ткнула пальцем и спросила:

- А зачем?!

И потом долго глядела вслед машине, словно надеясь получить ответ.

- Черти чего! - доложила она бабке Еремихе. - Это почище вчерашнего Пиночета на вертолете.

- Чего? - спросила бабка.

- Да к Арбатовым гости на такси. Ну, дела!

Тем временем такси еще дважды останавливалось уточнять дорогу у людей, поживших поболе Анжелики. И они, прежде чем ответить, строго спрашивали:

- А где сама Пелагиада?

И сестра Лидия на всякий случай отвечала:

- По имеющимся у меня сведениям - она в Казахстане.

В это же утро генерал Гиви, не покидая постели, сделал Дуне предложение.

- То-то я видела, что ты дом прям как себе строишь, - довольно промурлыкала Дуня.

- Да? - удивился Гиви. - Черт его знает, а я думал, что только решился. Ну, тем лучше. Пойдем смотреть, как наш дом растет.

Лишь к полудню возлюбленные вступили на назарьинские улицы. Они шли, нежно взявшись за руки, и скромно здоровались с сельчанами. Вокруг Дуниных ямочек блуждал румянец, Гиви же смотрел с затаенным вызовом и втягивал живот, как в курсантские времена.

Все было по-людски и только сидевший на завалинке дед Степан решился покуражиться - послал внука за гармонью и сопроводил шествие:

Как боится седина моя

твоего локона...

А потом отшвырнул в сердцах гармонь и подговорил внука бежать за «молодыми» и дразнить:

Пиночет, Пиночет,

что ты слопал на обед?

Но Гиви подарил пацану надраенную пуговицу со звездой, и тот отвязался.

Их дом был заметен уже издалека. Солдатики доводили кровлю.

- Зачем нам такой большой дом? - вздохнула бездетная Дуня. - Только и знай, что убирай.

Бездетный генерал вздохнул и отшутился:

- Курортников пустим...

Перед портиком, у восточной колонны, на вытертом коврике сидела немолодая женщина в глубоком оцепенении.

- Кто это? - спросил Гиви удивленную Дуню.

- Не знаю. Не наша...

Гиви обошел ковер:

- Простите, уважаемая... Не могу я вам чем-нибудь помочь?

В ответ женщина только так же махнула рукой, как махал вчера Гиви, отправляя вертолет восвояси.

- Что вы делаете на моем дворе?! - поинтересовалась Евдокия, уперев кулаки в бока, а каблук в угол ковра.

- Капитан, почему посторонние на объекте? - в тон невесте спросил Гиви.

- Сектантка, товарищ генерал-майор! У их секты тут, вроде, алтарь, - капитан кивнул на портик.

Гиви побагровел:

- Та-ак... Это выходит, я для секты храм возвожу?!

- Я ж тебя просила снести этот портик к чертовой матери! - Дуня закусила губу, а все военнослужащие потупили глаза от такой фамильярности.

Гиви вздрогнул, как от удара.

- Старший сержант Приходько! - приказал он единственному известному ему по фамилии младшему командиру, - проводите гражданку домой.

- Есть. А которую?

- Обеих! - отрезал Курашвили. - Эту, - он указал на Дуню, - проводите. А ту отведите.

- Пойдемте, - объявил сержант Дуне.

И, осознавшая свою ошибку, полная раскаянья Евдокия, смиренно опустив голову, но раздувая ноздри, проделала в обратном направлении на глазах тех же людей весь пройденный с генералом путь, но уже в паре со стройбатовским сержантом. Собственное унижение смешивалось в ее душе с гордостью за Гиви.

Вознагражденный этим зрелищем дед Степан рванул меха и хриплым стариковским фальцетом задребезжал:

По своим штабам сиди,

старенький, игровенький!

Провожать-то не ходи,

меня проводит новенький!

О-па, о-па, с колоннами хата.

Заходите, парни, к нам, -

Мы живем богато!

В эту ночь Осип Осинов долго не брался за перо. Он томился, слонялся по комнате, смотрел в окно, выходил на крыльцо, грыз ногти и думал о смерти. И наконец написал:

«Как птице в вакууме, так духу в бездуховности. Не может парить - не на что опереться.

Верх бескрылости птицы - яйцо. Святой Иоанн не дошел до предела - до железных птиц, бескрылых. До летающих железных яиц. Все это означает, во-первых: появление Антиназариев началось значительно ранее, чем я предполагал, еще с Острополера, на что насмешливо намекнул мне своим прилетом Пиночет;

Во-вторых: вылупление Пиночета из летающего железного яйца в Дунином дворе было мне шифрованным, сигналом о принятии Антиназарием новой роли. Безжалостное же утро этого дня бесстыдно указало, какой! Как же раньше, в лености своей, я недоумозаключил, что продолжение Пиночетом Мишкиного неназарьинского дома есть принятие от него не только антиназарьинской эстафетной палочки, но и цепи Гименея!

Сжав зубы, умозаключаю: минувший день был днем заполнения экологических ниш! Пиночет дозаполнил и расширил Мишкину нишу, а повторившее маршрут легендарной арбатовской арбы старое такси, сакраментально проколовшее на выезде баллон, привнесло первую особь в пустующую нишу Арбатовых.

Вывожу: еще до весны арбатовские скворечники заполнят бескрылые птицы! И будут они настолько чужероднее Арбатовых, насколько Пиночет демоничнее Мишки».

Глава 23. Четвертьрабы