Гармоника

Один провод на рану, второй на самое обрезанное причинное место, прокрутить ручку телефона два раза. Как он верещал… от неожиданности побледневшие, перепуганные казаки глядя отчего то на меня, начали поспешно многократно креститься… и случилось чудо! То ли совесть у пленника заговорила, то ли мои железобетонные аргументы были неотразимы, а может троекратно, тайно прочитанный кем то из станичников «Отче наш», а только пленник заговорил на приличном русском языке, по крайней мере я его понимал. И поведал он многое: в частности, что занимаются они поимкой офицеров с целью выкупа постоянно, и что оба пленных русских живы, и в каком селении находятся, и у кого конкретно, и что хозяин дома русским и турецким языками владеет, и как замаскирована сама яма, и что осталось всего восемь взрослых и шесть стариков, да двое здоровых псов-овчарок, одна из которых сука недавно привела щенков. Он еще много чего интересного рассказал преданно глядя мне в глаза, но то мне было уже не интересно. Свое я услышал. Писарь только какой то медленный оказался и не эстонец вроде. Все никак записывать не успевал… наверное в школе плохо учился.

В вечернем сеансе связи с «имением» — передал съёмку местности, а утром получил приличную склеенную из листов формата А-4 карту-двухкилометровку, аж в 2 экземплярах, один из которых был цветной. На карте я быстро отыскал так любезно названное нашим говорливым другом селение, оно оказывается до сих пор существует и название своё, за давностью лет не сменило.

— Валерий Александрович, это не моё конечно дело, — начал комендант крепости штабс-капитан Невеселов, — но казаки о Вас какие то страшные вещи рассказывают. Вроде бы Вы приказали снять с пленника штаны, взглянули на его мужскую часть и он так испугался, что обмочился и начал ужасно кричать и тут же заговорил на чистейшем русском языке, с Петербуржским произношением, очень перепугав их, — говоря это он внимательно смотрел на Валерия, явно нервничая и беспокоясь, — а они, уж поверьте, не робкого десятка. Н-да так вот, после Вашего взгляда он все рассказал, хотя до этого молчал как рыба. Я признаюсь сам не верил бы в эти сказки, мало ль чего им в голову взбредёт. Но я лично, да и многие офицеры гарнизона слышали этот нечеловеческий крик. Не думал, что Вы настолько, — тут он замялся, — я понимаю, что они варвары, но все можно было сделать в лесу и не запугивать своим умением казаков. Им же с Вами в бой идти, а они уже Вас опасаются, обходят стороной и тайком крестятся.

— Хе хе, Лев Семёнович, все это бурная фантазия не сведущих в науках людей. Мною была применена одна из новейших разработок в области электромагнитной индукции, которую я использовал не совсем по назначению, вернее, совсем не по назначению… с целью дознания. Во благо Отечества. Не уж то это вызывает порицание?

— Нет, что Вы, помилуй Бог, ни в коем случаи, — и помотав головой с улыбкой ответил он, — все что идут во благо России, Отечества и Его Императорского Величества мною приветствуется. Но как то уж экстравагантно все получилось и неожиданно, — произнёс он и добавил, — Нам теперь доподлинно известно где эти нехристи содержат пленных.

Операцию по освобождению комендант предлагал провести немедля, но по моей уж очень настоятельной просьбе, штабс-капитан Невеселов все же собрал всех офицеров и старшего от казаков. Когда мною на столе был разложен цветной экземпляр карты, чем немало удивил присутствующих, с предложением высказаться по поводу предстоящей войсковой операции. Многие офицеры просто не понимали о чем я говорю. По их мнению нужно выдвинуться к деревне и взять ее штурмом, не щадя никого, не взирая на потери.

— Господа, я понимаю Ваш патриотический порыв и желание оказать незамедлительную помощь товарищам оказавшимся в затруднительном положении, но во избежание лишних потерь предлагаю поступить несколько иным способом.

В утренний час, когда самый сладкий сон убаюкивает сознание, спецназ, вооружённый револьверами с глушителями незаметно прокрались к одному из домов горного селения, метнувшиеся было к ним овчарки-волкодавы так и не добежали и лежали темными бугорками на снегу. Интересующий нас сарай, собачья лёжка, щенки:

— Товарищ командир, вот он люк, — тихо сообщил мне капрал, потом бойцы отодвинули люк закрывающий яму, я же посветил фонариком и негромко позвал:

— Прапорщик Дорохин, подпоручик Первинцев.

— Господи Иисусе, — послышалось в ответ, — наши, Боже милостивый, не уж то, — послышались голоса.

— Господа быстрее подымайтесь, — бойцы же спускали находившуюся здесь лестницу, — Господа, поторопитесь время, время.

— Левченко, одного из бойцов в сопровождение. Выведите господ офицеров и заберите щенков порода хорошая. Мы же немного задержимся.

Еще бы не задержаться. Эти на выкупах собрали приличную сумму и я считал, что она по праву более удачливого и сильнейшего, должна принадлежать мне.