Гармонист

На Б. Б. лица не было. Наконец, он произнес.

– Мы думали об этом, но не так отчетливо. Старина, ты просто поразил меня. У тебя те же мысли, что и у нас. Мне и в голову не могло прийти, чем занимается историк на каникулах.

В выпуклых глазах чекиста сиял восторг. Неожиданно тот получил ответ на вопрос, которым года три болело ЦК, Совет Министров и Лубянка. От пьяного Бориса у всех кругом шла голова.

Довольный, я рассмеялся, но тут же дернулся к плите. Из нее повалил густой дым. Вторая партия гренок была запорота.

– Светка убьет меня, опять гренки сжег, придется все заново кромсать.

Но нас уже звали к столу. В этот вечер Б. Б. был необычно весел и оживлен. Гренки будущего президента России пришлись ему по душе. Забыв про осторожность, Б. Б. выложил последнюю подтвержденную новость – полковнику Ридигеру дали генерала. Бартер в натуре. Хоть плач, хоть смейся.

Он с оживлением рассказывал очередную хохму, слушок о которой уже пополз по златоглавой. Если бы не личность, о которой шла речь, и не девяносто первый, а хотя бы девяносто третий год, когда отношение к этим людям поменялось в корне, то ни я, ни мой брат, ни близкие друзья Б. Б. ничего бы не узнали. Но и на пророка бывает проруха. Подвел советский менталитет и пренебрежительное отношение к «разведке в рясах» – священникам и епископам, служивших по вербовке в КГБ.

Невольно, в июне 1991 года, он стал одним из главных участников «поповской» интриги, которая тогда многим испортила настроение.

Не знаю, как в ФСБ России, а в Комитете времен Ю. В. Андропова существовала традиция – новоиспеченному генералу его полковники-сослуживцы скидывались по червонцу и в знаменитом своей дешевизной спецателье шили парадный мундир. Затем сабантуй.

К слову сказать, этот человек за четыре года знакомства со мной не выболтал и молекулы служебной информации, хотя говорить мог часами. В последнюю нашу встречу, 17 октября 1992 года, он жаловался мне со слезами на глазах, что замучили американцы – предлагают 200 тысяч долларов за «мемуары о Кремле».

Мы все прекрасно понимали, что это значит, и какие последствия свалятся на голову Б. Б. в случае его отказа или согласия. Уж чего-чего, а подлости янки не занимать. Но к счастью для моего необычного знакомца, он был уже в метре от пенсии, и плевать ему было на «злобные происки врага».

Вся интрига закрутилась вокруг шестидесятидвухлетнего полковника КГБ (разведчиков на пенсии не бывает) Ридигера Алексея Михайловича. В мае 1991 года ему было присвоено очередное воинское звание «генерал-майор».

Никто, конечно, не поверил. За долгое время «мирного сосуществования» РПЦ МП и призванных их контролировать денно и нощно органов государственной безопасности не было ни одного патриарха или имеющего вес митрополита, получившего такое звание. «Соглядатаи в рясах» носили офицерские мундиры. Как внук крещеной еврейки, граф шведских кровей, полковник КГБ, патриарх Алексий II был первым и последним в СССР из лиц духовного звания, получившего генеральские погоны. Получил он это повышение от Горбачева, первого и последнего президента СССР. Последний первому.

Но тогда, в 1991, сомнения подкрались и заели благородные и неподкупные сердца рыцарей «плаща и кинжала». Большинство откровенно считало, что ему и полковника многовато будет, а тут генерала! Давило и то, что какому-то «попу» с темным прошлым (помогал отцу в служении бойцам дивизии Вермахта «Руссланд») и непонятным настоящим, приходится скидываться по десятке.

Надо было видеть кадры Лубянки – скаредность и прижимистость была врожденной отметиной подавляющей массы «людей в штатском». Ситуация накалялась, узнать все толком было не у кого, и тогда послали за Б. Б.

– А почему за Вами, Борис Борисович? – спросил, удивляясь такому повороту дела.

– А из-за Протокола,¹⁰ – улыбнувшись, сказал мне Б. Б.

Что-то смутно помнилось из курса государственного права, что где-то этот самый Протокол действительно был, и в него чего-то вносилось и записывалось по будним дням. Но никак не мог понять, причем здесь мой собеседник?

– А при том, что к Протоколу прилагается очень узкий список допущенных к нему лиц. Никого из тех, кому пришлось скидываться на мундир, в списке небожителей Кремля быть не могло. Поэтому и послали за мной, проверить, правда ли это, – пояснил Б. Б.

Тут я вспомнил, что Б. Б. помимо кремлевской должности имел еще одно скромное креслице в Совете Министров СССР. Хорошая такая должность по работе с лицами культуры первой величины, иначе говоря, звездами эстрады, театра и кино вкупе со всей остальной требухой. Вот эта хлопотливая обязанность время от времени появляться в Совете Министров и давала ему право изредка шелестеть листами красного Протокола, куда заносились все производства за подписью «Горбачев».

Вопросительно смотрю: «Неужели это правда? Мы докатились до такого маразма, что простым клеркам в рясах суем с барского плеча генеральские погоны»?

Наши взгляды встретились, я получил утвердительный ответ.

– Производство за май месяц. Подпись: «Горбачев».