Гарнизон

Седьмой выстрел снес неизвестному полчерепа, щелкнул пустой затвор, эхо раскатисто гуляло между стенами промышленного «каньона». И бродяга из фавелы взорвался. Сразу, весь, словно каучуковая игрушка, накачанная шахтовым компрессором.

Снова завопил дозорный, на этот раз в его крике звенела ужасная, непереносимая боль. Лохмотья лопнувшего бродяги облепили его, курясь сине — зеленым, странно светящимся дымком. И с этим дымом растаяла, потекла, как расплавленный воск, полицейская броня из лучшего керамита. Стеная и крича, чистильщик упал на четвереньки, его руки подломились, и расплавляемое заживо тело упало на угольный лед, разбрызгивая капли крови и тающей плоти.

— Святые небеса, — прошептал кто‑то сзади, сразу выдав себя как подвального сектанта запрещенного культа, но это было уже неважно.

Тени сгустились, обрели форму плоть, обернулись причудливыми, уродливо — гротесными очертаниями. Те, кто выходил из сумрака, кто поднимался, взламывая корку льда, походили на людей, но людьми определенно не были. Совсем не были.

Или уже не были?..

Чистильщики были очень хороши, но они слишком долго охотились за себе подобными, и потому не поняли, что теперь надо бежать сломя голову, а не сражаться. Они действовали быстро и слаженно, так, как учились в тысячах тренировок и десятках настоящих боев — отступить, собраться по группам, распределить секторы обстрела. Открыть беглый огонь, заботясь больше не о себе, а о прикрытии товарищей — они в свою очередь прикроют тебя.

Гранаты рванули сплошной серией — специальные «тоннельные», дающие мало осколков, чтобы не посечь своих же. Дробовики лаяли злобными псами, штатный огнеметчик поднял раструб, и полоса оранжевого огня хлестнула полукругом, облизывая снег, металл и плоть. Клубы пара от растопленного льда взметнулись вверх, шипя и источая едкое химическое зловоние.

Серая тень скользнула справа, на самом краю видимости. Командир развернулся, приседая, и заученным движением поставил блок дробовиком. Что‑то длинное, похожее одновременно и на когтистую руку, и на паучью лапу, с лязгом ударило по стволу, чуть — чуть не достав до шеи человека. Чистильщик мгновенно выпрямился и пнул темное пятно перед собой хорошо заученным ударом, вкладывая в движение работу всех мышц тела. Нога, против ожидания, ушла во что‑то мягкое, склизкое, как в бочку с мармеладом. И застряла, охваченная вязкой, но в то же время плотной субстанцией.

Командир рванулся назад изо всех сил, освободился от хватки, но не удержал равновесия и упал. Еще не коснувшись спиной снега, он успел перехватить дробовик и нажал на спуск, отправив в упор полтора десятка кубических картечин. Утробный, низкий, почти уходящий в инфразвук вой полоснул по ушам.

Чистильщик резво перекатился на бок, подтянул ноги к груди, готовясь одним рывком подняться, потянулся к рычажку вокса, связывающего с центром. Но не успел. Из серых завихрений пара выдвинулось нечто, приземистое и широкое, но одновременно стремительное, как бродячий паук. Две клешнеобразных конечности дернулись вперед, мгновенно отсекая солдату голову и руку, замершую на переговорнике.

И все закончилось.

* * *

— Связь установлена, коммутатор подключен, разговор защищен. Говорите.

Безликий голос сервитора умолк. Пауза.

— Владимир Боргар Сименсен, арбитр?

— Да, это я. Назовитесь.

— Полиция Танбранда, сектор шесть, управление зачистки. Дежурный Клаус Альссон. Срочное дело, господин арбитр, требуется ваше немедленное участие.

— Мое время очень дорого, а внимание еще дороже. Я надеюсь, причина весьма достойная?

— У нас перебита группа охотников, в полном составе.

— Низкий профессионализм ваших людей не является предметом моей заботы.

— Обстоятельства их гибели… есть основания полагать, что их расследование лежит в Вашей юрисдикции. Арбитриум 1, степень 2; Арбитриум 3, степень 3; Арбитриум 2, степень 3… — дежурный замялся, но, собравшись с духом, выпалил — …и, некоторая вероятность, что Арбитриум 14.

После финальной фразы послать назойливого полицейского куда подальше было невозможно. Арбитриум 14, то есть «Еретические действия»…

— Выражайте свои мысли яснее!

— Они вели яростный огонь, но были убиты не пулевым или лучевым оружием. На месте схватки мы не нашли даже фрагментов от вражеских трупов. Подкрепление пришло менее, чем через час, но тела чистильщиков уже начали разлагаться. И… детали амуниции и брони, их словно в кислоте полоскали.

— Понял. Вы что‑нибудь трогали, меняли, переносили с места происшествия?

— Нет.

— Оцепить, охранять, полностью изолировать от внешней среды. Приготовьте все для развертывания полевой лаборатории — закрытое помещение с холодильными установками, энергию и связь. Полный карантин для всех, кто хотя бы приблизился к месту происшествия. Ждите, мы будем в течение трех часов.

Глава 2