Гарнизон

Один из этих двух наверняка был ИО командира гарнизона. Хотя в личном деле разжалованного комиссара не оказалось пиктов с его изображением — их также аккуратно вырезала рука цензора — тут не требовалось долго гадать. Тем более, что Тамас происходил с планеты, где сила тяготения составляла почти полторы единицы от терранского.

— Добрый день... вечер... — смешался Холанн, первым обратившись к паре. Военные синхронно вскинули ладони к фуражкам—кепи полевого образца, с опущенными "ушами", но промолчали. Похоже говорить что—то гражданскому в такой ситуации не полагалось.

— Здравствуйте, — окончательно смутился Уве.

— Здаров, — ответил широкий и злобный, критически оглядывая счетовода. Он говорил со странным акцентом, будто в бочку гудел, растягивая гласные, но очень четко выговаривая согласные, словно молотком забивал.

— Добрый вечер, — сказал низкий, негромким довольно приятным баритоном.

— Господин комиссар... — обратился Холанн к соответствующей персоне и только после сообразил, что комиссар теперь вроде как и не комиссар вовсе, ибо разжалован.

—Не, — также мрачно вымолвил тот. — Я Виктор Александров, местный медик. Вольнонаемный.

— Я Хаукон Тамас, временный командир гарнизона Базы тринадцать, — сказал щуплый, чуть улыбнувшись, сгладив чужую оплошность. — К вашим услугам, господин... комендант космопорта.

Уве даже рот приоткрыл от удивления. В памяти вереницей пролетели строки личного дела Томаса. Десятилетия военной службы, дважды принимал командование вместо убитого командира... Невысокий, худощавый даже в свитере под комбезом, Хаукон Тамас был больше всего похож на коллегу по бухгалтерским и учетным делам. И менее всего походил на того, в чьем досье было отмечено сорок семь подтвержденных рукопашных схваток с орками.

Тамас улыбнулся. Лицо у него оказалось обыкновенное, довольно бледное, бритое, но с пробивающейся щетиной. Почти без морщин и лишенное ожидаемых шрамов, только две глубокие складки спускались от крыльев прямого носа к уголкам рта. Большие темные глаза смотрели на Холанна внимательно, с ощутимой многодневной усталостью и легкой, почти неощутимой тенью беззлобной иронии. Ни следа пламенного, пронзающего взора, коим, как думалось Уве, должен обладать героический воин и ветеран сотен кровавых битв.

— Устав не предусматривает каких—то форм приветствия и встречи для особ... вашего уровня, — быстро и четко разъяснил комиссар. — Поэтому мы решили остановиться на облегченной версии, с построением, но без отдачи чести. Сообщаем, что гарнизон построен для торжественной встречи в полном составе. Постоянного состава гарнизона — пятьдесят четыре человека, переменного — триста четырнадцать. В карауле постоянного состава — девять человек, переменного — пятьдесят три. В лазарете постоянного состава — нет, переменного — сорок один человек. Налицо постоянного состава — офицеров шесть, вольнонаемный один, рядового и сержантского состава тридцать восемь, переменного состава рядовых и временно разжалованных двести двадцать. Происшествий по личному составу нет.

Сервитор, который между тем, продолжал стаскивать на припорошенный снегом бетон ящики, поставил очередной слишком близко, Уве шагнул в сторону, и тут у него закружилась голова — наконец сказался нарушенный режим дыхания, помноженный на волнение. Счетовод судорожно вздрогнул и начал падать. Тамас ... Уве так и не понял, как комиссар это сделал. Тамас вроде бы шагнул вперед, но настолько быстро, что счетовод—комендант почти не заметил движения. Словно телепортировался на полметра по одному движению ресниц. Тамас поддержал Уве за плечо, и счетоводу на мгновение показалось, что в перчатке не рука, а металлический слиток — узкая ладонь Хаукона оказалась твердой и нечеловечески крепкой.

Другой рукой Тамас резко толкнул Уве в грудь, почти ударил, буквально вышибая воздух из легких счетовода, как пробку из бутылки. Уве рефлекторно выдохнул, вдохнул и только тогда сообразил, что забыл дышать. Просто забыл...

— Добро пожаловать на Базу, комендант, — сказал комиссар. — И лучше наденьте маску, мы уже оценили вашу самоотверженность. Возьмите пока мою, если свою забыли.

Глава 7

— Надеюсь, это по—настоящему важно, — планетарный Комиссар скривил тонкие губы, точнее то, что от них осталось. Зрелище было жутковатое, но Владимир Сименсен не изменился в лице ни на йоту. — Иначе вы пожалеете. О моем потраченном времени.

В его словах, монотонных, выговариваемых в режиме циклов дыхательной аппаратуры, не было ни тени эмоций. От этого они звучали еще более угрожающе.

— Я больше не рискую ездить в Адальнорд, — коротко и честно сообщил Арбитр. — Поэтому попросил приехать вас.

— Любопытно, — констатировал Комиссар. — Продолжайте.

— Неделю назад я посетил губернатора и сообщил ему сведения экстраординарной важности. Он игнорировал их. Теперь я дополнил свое расследование новыми данными и обращаюсь уже к вам. Мне кажется...

Боргар позволил себе короткую паузу, долженствую настроить собеседника на соответствующий лад.