Гарнизон рассеченной скалы

— Хорошо, хорошо! — улыбнулся Люций. — Делайте как хотите. Но вас запрут на ночь и выставят охрану. Вы уж простите, но не все братья согласны с моим решением. Лучше подстраховаться.

Распрощавшись с преподобным Амадеем, Арон вместе с Ками отправился следом за молчаливыми послушницами. Миновав несколько коридоров и мостовых переходов, их привели к высокой башне на самом краю цитадели. По ту сторону ограждений зияла серая пелена небытия. Когда они вошли в двери, за спиной лязгнул засов. Через маленькое окно в дверце Арон увидел, как сестры убрали небольшой мост, по которому они только что ступали. Едва обернувшись, Арон наткнулся на жрицу, стоявшую позади него.

— Прости… — он хотел отступить, но она вдруг прижили его к груди.

Шею ему не свернули, что было уже хорошо, а вот ребра могли пострадать.

— Ты чего это, Ками? — спросил он с трудом вдохнув.

— Я думала ты погиб… — тихо сказала она. — Я очень испугалась за тебя.

— Ты? — удивился Арон. — С чего это вдруг?

— Не могу объяснить, но… сегодня я поняла, что твоя жизнь важна для меня. Представила лишь на миг, что тебя больше нет и сердце отозвалось жгучей болью.

— Чистая же ты душа, Ками, — улыбнулся кузнец. — Не стоило…

— Почему они так поступили с тобой? Почему предали? — перебила она его.

— Отпусти… — попросил кузнец, не желая о том говорить.

— Нет… не хочу отпускать! — она прижала его еще крепче.

— Ты задушишь меня, Ками!

— Прости… — она тотчас выпустила его из объятий и отступила на шаг.

— Ну и хватка у тебя, — Арон вздохнул и, расправив плечи, хрустнул позвонками.

Так странно… прежде холодная Ками вдруг выказала свои чувства, да еще и в его адрес. Он украдкой взглянул в ее лицо, но жрица опустила глаза, резко покраснев. Похоже признание это далось ей трудно.

— Я рад, что ты рядом, — мягко сказал Арон, погладив ее руку. — Привыкай, предательство тоже часть этого мира, равно как измена и вероломство.

— А ты привык?

— Не сразу, но ко всему привыкаешь, если встречаешь на каждом шагу. Правда случается это всегда внезапно. И больно как в первый раз.

— Я никогда тебя не придам… — выдала вдруг она.

— А как же Ольгерд? — улыбнулся Арон невольно.

— Сейчас он мой господин, но это ненадолго. Ольгерд не сможет взять меня к звездам, и не сможет остаться. На его плечах слишком тяжелый груз. Когда все закончится, он снимет с меня печать. Станешь ли ты моим господином?

— Ками… — Арон вздохнул. — Месяц — другой и меня не станет. Связать со мной свою жизнь не лучшая идея.

— Пусть так. Я уйду вместе с тобой. Этот мир мне не сильно по нраву. Я не хочу больше убивать. Я хочу любить… даже если не стану любимой.

— Знаешь, Ками, твои слова больно режут по сердцу. Особенно сейчас. Вижу времени зря ты не теряешь?

— Ты зол на них? Хочешь, я вырежу всех, когда вернемся?

— Нет, Ками, этого я точно не хочу, — честно сказал Арон. — Они вероломны, но смерти не заслужили. Как бы не было больно, но я могу их понять.

— И простить?

— Ну, тут все сложнее. Знаешь, простить можно все. Порой, если не прощать, жить становится невыносимо тяжело. Но вот забыть… забывать ничего нельзя, Ками. Ни плохого, ни хорошего. Хотя бы для того, чтобы не вляпаться снова. Я, знаешь ли воин, кроме всего прочего и давно смирился со смертью. Но, что убивает меня больше всего, так это необходимость выяснять отношения.

— Не беспокойся на этот счет, там все уже знают. Ольгерд и Ярсен с солдатами примчались почти сразу. Жаль не успели.

— Тепленькими, значит, взяли? — усмехнулся Арон, явственно представив эту картину. — И как это было?

— Не знаю. Как только Кира привела меня в чувство, мы отправились за тобой. Но алтарь пропустил только меня.

— Да уж, они тут перепугались. Амадей приказал пропустить тебя, чтобы портал не сломался. Видать в тебе правда есть что-то особенное.

— Что будем дальше делать? — спросила Ками.

— Давай ка осмотримся для начала.

Глава 47. Тревожная ночь

Башня, в которую их заселили давно не знала гостей. Если путь вниз найти не удалось, то полукруглая лестница наверх была прямо перед глазами. Поднявшись на пару этажей, Арон обнаружил несколько отдельных спален и выход на крышу. Похоже башня была чем-то вроде гостевого дома, где первый этаж был общей гостиной. Хотя, солидных размеров кровать там тоже имелась. Узкие окна с кованными решетками больше напоминали бойницы. Выйдя на крышу, кузнец и жрица какое-то время разглядывали строения, что раскинулись внизу. При желании отсюда можно было сбежать, но Арон решил этого не делать. Возможность прекратить бойню у портала казалась ему вполне реальной. Извращенные понятия церкви о морали, милосердии и ценности жизни он принять никак не мог. Но шанс найти общий язык с противником упускать никак нельзя. Люций Амадей хоть и был приверженцем церкви, говорил обо всем прямо и открыто.