Гарнизон (СИ)

— Берите, не стесняйтесь, — негромко, только для Холанна, произнес Тамас, сидящий по правую руку от коменданта. — У нас много чего недостает в сравнении с Танбрандом, но вот питание хорошее.

И, будто иллюстрируя сказанное, сыпанул в кружку Уве пригоршню сахара. Получилось чуть фамильярно, но похоже никто этого не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

— Спасибо, — почти шепотом ответил Уве, чувствуя себя идиотом. Умом он понимал, что малый гарнизон с большими запасами и регулярным снабжением действительно может не испытывать дефицита в провизии. Но инстинкты человека с крошечным чиновничьим жалованием, воспитанного в обожествлении "индекса гражданской лояльности", экономящего на всем — решительно восставали против.

— Привыкнете, — резюмировал Тамас и переключился на собственную порцию.

После рекафно — сахарной эпопеи продолжение ужина уже не оказывало столь шокирующего действия. Хотя по меркам Танбранда кормили не просто роскошно — сказочно. Конечно, все или почти все — синтетическое, из перегонных баков или старых армейских концентратов, но порции были удивительно большие. Нет, даже так — БОЛЬШИЕ. Похоже, здесь слыхом не слыхивали о существовании научно просчитанных и выверенных стандартов физиологических потребностей, по которым строилась вся система снабжения Черного Города. А хлеба вообще давали без счета.

— Не усердствуйте, — все также тихо посоветовал Тамас, когда Уве намазал густым сиропом третий бутерброд подряд. — Мне не жалко, но вам будет плохо.

Холанн, уже успевший надкусить бутерброд, чуть не подавился, а комиссар пояснил с понимающей улыбкой, делая многозначительные паузы в нужных местах:

— Вы далеко не первый, кто несколько… теряется, столкнувшись с нашими… нормами.

Уве благодарно кивнул, поняв, что ему предельно вежливо посоветовали не обжираться, во избежание последующих проблем. Но бутерброд все-таки дожевал.

— Откуда такое… — тихонько спросил он, споткнувшись на слове "изобилие".

— Губернатор бывший военный, — напомнил Тамас, хлебнув рекафа. — И к тому же сам в свое время помотался по дальним углам. Поэтому его политика в отношении малых гарнизонов и станций достойна всяческого уважения и подражания. Солдаты терпят лишения и ограничения, пусть хотя бы едят от души. Или от пуза. И, поверьте, мы следим, чтобы все лишние калории вовремя выходили — с потом.

— Мудро, — Уве не нашел ничего лучшего для согласия с умом и прозорливостью губернатора Теркильсена.

— Да, здесь довольно… — Тамас задумался на мгновение, подбирая нужные слова. — Скучно и даже тоскливо. Народ в общем простой, поэтому возможность поесть до отвала сильно скрашивает жизнь.

Понятно, — сказал для порядка Холанн. В солдатской жизни он ничего не понимал и счел разумным просто радоваться удаче. Похоже, хотя бы в одном командировка на базу будет не очень тягостна и даже приятна. Будет о чем вспомнить, вернувшись к стандартному рациону чиновника.

— С чего начнете? — поинтересовался Тамас, докладывая новую порцию. Холанн заметил, что бывший комиссар и убийца орков ест очень быстро и много, но притом аккуратно, как промышленный автомат. Хаукон перехватил его взгляд.

— Я с планеты полуторакратной силы тяжести, если по терранскому эталону, — любезно разъяснил он.

— Да, но ваше… — Уве хотел было сказать "сложение", но осекся.

— Причуды природы, — сказал Тамас, похоже интерес коменданта его отчасти развлекал. — С одной стороны гравитация требовала от моего народа мощных костей и мышц. С другой — в атмосфере содержалось мало кислорода, это жестко ограничивало пределы роста…

Холанн отметил сказанные" требовала" и "содержалось". Комиссар говорил о своем доме в отчетливо прошедшем времени, как о чем-то ныне не существующем. Не в этом ли заключен секрет таинственной опалы?..

— … Поэтому в нас воплотился своего рода компромисс — мы худые, но жилистые. Не слишком сильные, не очень выносливые, но способные к резким всплескам деятельности.

Уве невольно дотронулся до груди, которая все еще слегка ныла после толчка комиссара. Вспомнил крепкую, жесткую ладонь Тамаса, а также скупые строчки поощрительных записей "за рукопашные схватки". Видимо Хаукон был очень самокритичен, говоря о "не слишком сильных".

— В общем спринтеры, а не марафонцы, — закончил комиссар.

— Простите, не понял, — озадачился Холанн.

— А, не обращайте внимания, — улыбнулся Тамас. — Старые термины, когда-то они были в ходу…

— Наверное, ваш полк был славен большими деяниями? — осторожно забросил удочку Холанн. Комиссар взглянул на него, и, хотя Тамас ничего не сказал и не изменился в лице, Уве показалось, будто перед ним с размаху захлопнули бронированную дверь.

— Это было давно, — коротко сообщил Тамас, явно давая понять, что свое прошлое он обсуждать не намерен.

Ужин закончился в ни к чему не обязывающих разговорах. Офицеры ненавязчиво выспрашивали городские новости и любопытствовали, когда будет следующий завоз катушек. Комиссар молчал, глядя в тарелку. Молчал он и после того, как повел Холанна обратно в обиталище коменданта по протоптанной дорожке.