Гарнизон (СИ)

— Надо идти, искать, — с неожиданной решительностью выпалил Кауфман. — Вдруг что случилось.

— Будешь прикладом врагов бить? Или штыком заколешь? — яростно вопросил Акерман.

Кауфман неожиданно и молча откинул штык на лазгане, щелкнул фиксатором.

— Буду, — не совсем впопад отозвался он.

— Эй. полегче, — злобно сказал Акерман, отводя штык в сторону — из-за тесноты кабины и неловкости Тима острие едва не укололо Сэма в щеку.

— Легче, — повторил Акерман и сам отомкнул собственный штык. Тяжело вздохнул, словно набираясь смелости и сказал почти робко. — Ну, давай, что ли.

— Давай, — эхом повторил Тим.

Солдаты молча посмотрели друг на друга и после долгой томительной паузы разом взялись за ручки на дверях.

— На счет "три" — предложил Акерман.

— Давай. — согласился Кауфман.

— Раз…

— Два…

— Тр…

И тут вернулся ветеран — сержант.

Махад ввалился в кабину тяжело, ворочаясь и пыхтя, как кит из океана, если бы морской зверь смог ходить. Черный комбинезон с блестками светоотражателей был облеплен снегом, который сразу же принялся таять и заливать ребристый пол водой. Сержант бы очень бледен и рядовые не сразу поняли, что отнюдь не ледяной ветер стал тому причиной. Махад не глядя забросил назад винтовку, которая упала на колени солдатам. Рывком переключил что-то на приборной панели, мотор зарычал, набирая обороты. Сержант взялся за руль, не как раньше, небрежно, одной рукой, а крепко, двумя, будто от этого зависела его жизнь. Посидел немного, наклонившись вперед, молча. И только сейчас Сэм и Тим заметили, что руки у ветерана — сержанта трясутся так, что даже рулевое колесо чуть подрагивает.

— Наружу, оба, — коротко и четко выговорил, наконец, Махад. — Груз в снег, рубите ремни к чертям. И ходу отсюда. Очень быстро.

* * *

— Вот так мы его нашли, — синтетический голос планетарного комиссара звучал глухо и зловеще. — Вероятно, это разведчик. Был.

— Скорее всего, тварь пробиралась заброшенными техническими тоннелями, — вступил в разговор губернатор Теркильсен. — Наткнувшись на очередной завал вышла на поверхность и встретилась с орочьей бандой, которая ждала подношений. Орки, наверное, как обычно попрятались, чтобы "подстеречь" грузовик, поэтому тварь их не заметила сразу. И началось. Орки полегли все, тринадцать рыл, но все-таки изранили врага так, что он дополз до станции и там сдох окончательно.

— Это мы и назвали "артефактом", — вновь вступил в разговор комиссар. — Повезло. Не случись этого, мы бы и не узнали. О них.

Владимир Сименсен молчал. Он не мог оторвать взгляда от того, что лежало в глубоком металлическом ящике, похожем на массивный стальной гроб с ребристыми стенками. Того, что было мертво окончательно и необратимо уже много месяцев, но даже после смерти внушало ужас при одном лишь взгляде.

— Да что это такое… — тихо вымолвил он, наконец. — Что это?

— Вот она, политика Арбитрес, — мрачно сказал Теркильсен. — Все замалчивать во благо общественного порядка, в лишних знаниях лишняя паника и все такое… Гребаное Очко Ужаса и сотня трахнутых демонов — Арбитр целой планеты не знает всех разновидностей самого страшного врага Империума!

— Я говорил. Вы ошиблись, Владимир, — произнес комиссар почти мягко, насколько это позволял синтезатор голоса. — Мы не губим Ахерон. Мы стараемся его спасти. Вот это — наш истинный и самый страшный враг.

— Дружище, тебя снова пробивает на пафос, надо проще, — устало махнул рукой Теркильсен, обращаясь к комиссару. Затем. Повернувшись уже к Боргару, пояснил:

— Quod ist progenes latronum hereditatum domine.

- 'Повелитель выводка воров наследия'? — автоматически и дословно перевел арбитр.

— Да. Проще говоря — старый, отожравшийся генокрад.

Глава 15

Дживс чувствовала себя в состоянии, которое легендарный инквизитор Бертранус Оустерский описал в знаменитой энциклике "In quaestione de haeresi" — смотрела, но не видела, наблюдала, но не понимала, ибо была слепа и несведуща в происках Врага…

Поначалу все развивалось понятно и ожидаемо. Спланированная экспромтом и буквально на колене операция удалась. Были добыты весомейшие доказательства ереси, арбитр Сименсен захватил вещательный центр Танбранда. Теперь оставалось нанести еретикам решающий удар — обратиться напрямую ко всему Городу и планете, раскрыв планы предателей. Конечно, далее Ахерон ожидали хаос и жестокая борьба, но это было лучше, нежели падение по спланированному врагом сценарию.

Леанор вполне понимала, почему Боргар позволил еретикам связаться с ним по воксу, через сервитора. Самого разговора она почти не слышала, однако даже по отдельным фразам было ясно, что враги, как и положено, умоляли, пресмыкались и вообще юлили.

Но внезапно все изменилось…