Гарольд Храбрый

   — В том, что жизнь мне не мила... Я не вижу в ней смысла...

   — Это бывает, моя госпожа. Это пройдёт. Ведь вы сильная. Такая же, как ваш отец.

   — Не надо о нём, Рагнар, — опустила голову принцесса. Она не могла без слёз вспоминать об отце. Помолчав с минуту, Гита взяла себя в руки и уже другим тоном произнесла: — Ты прав, друг мой. Нельзя поддаваться печали. Господь помогает лишь тем, кто не впадает в уныние.

   — Вот именно, моя госпожа, — обрадовался телохранитель. — И я о том же. Господь поможет.

   — Поможет... Если верить...

   — А разве вы усомнились?

   — Да, Рагнар. Сегодня... Узнав, кто короновал Вильгельма... — с болью произнесла девушка и, опустив голову, добавила: — Сомнение великий грех.

   — Это не грех, моя госпожа, — возразил Рагнар. — Вы просто устали.

   — Ты пытаешься оправдать мою слабость?

   — Каждый может проявить слабость. Главное — преодолеть её. А вы уже преодолели, раз открыто говорите о ней.

   — Мм... Не знала, что ты у нас философ, — удивилась Гита.

   — Это Соломон научил меня разным премудростям. — Рагнар смущённо улыбнулся.

   — Вот как? Дружба с ним пошла тебе на пользу, — кивнула принцесса. — Что ж, возвращаемся в замок. Скоро ночь, становится прохладно.

* * *

Девушка мысленно попрощалась с морем и двинулась к лесу. Рагнар последовал за ней. Он хмурился и покачивал головой, чувствуя, что не смог до конца развеять тревожные думы, которые мучили его госпожу. Так, в молчании они достигли прибрежных деревьев, к одному из которых были привязаны лошади.

Рагнар усадил девушку в седло и заботливо укутал плащом. Затем взобрался на своего жеребца и двинулся вперёд. Наши герои проехали большую часть пути, когда недалеко от замка их остановила древняя старушка.

   — Помоги нищей старухе, дитя моё. Дай монетку, — обратилась она к принцессе.

Гита остановила лошадь и вынула из кошелька, висевшего на поясе, серебряную монету.

   — Возьми, бабушка, — мягко произнесла она.

   — Спаси тебя Господь, — прошамкала старуха.

Спрятав милостыню под фартук, она с неожиданным для её возраста проворством вплотную приблизилась к девушке и произнесла:

   — Дай твою ручку, дитя моё. Я тебе погадаю.

   — Не смей прикасаться к принцессе, старая ведьма! — рыкнул Рагнар и, развернув коня, двинул его на старуху.

   — Спокойно, Рагнар! — остановила его Гита. — Вот моя рука, бабушка, — сказала она, смело протягивая старухе левую руку.

Та взяла её за кисть, мельком взглянула на ладонь и удовлетворённо прошептала:

   — Тебя, детка, ждёт большое счастье...

   — Что-то плохо в это верится, бабушка, — усомнилась девушка.

   — Не веришь? — Старуха улыбнулась. — И напрасно. Старая Рэя знает, что говорит!

Произнеся эти слова, она отступила к кустам и растворилась в сгустившихся сумерках.

   — Решись, Айя! — донёсся до принцессы её голос. — И твоим злоключениям придёт конец!

Гита пожала плечами и тронула коня, удивлённо подумав: «Откуда она узнала моё детское прозвище? Странно, очень странно».

* * *

Во дворе замка её уже дожидалась Хильда.

   — Почему вы так припозднились, моя госпожа? С вами ничего не случилось? — озабоченно спросила она.

   — Всё в порядке, милая, — ответила Гита.

Она поднялась в свои покои, дала Хильде раздеть и приготовить себя ко сну и, уже засыпая, неожиданно вспомнила, где и когда слышала имя старухи.

— Хильда!

   — Да, моя госпожа, — отозвалась няня, появляясь из соседнего покоя.

   — Ты не помнишь, как звали колдунью, к которой мы ходили за амулетом?

   — За каким амулетом? — озадаченно переспросила Хильда.

   — Какая ты забывчивая! — рассердилась девушка.

   — Ах, за амулетом, — сообразила наконец нянька. — Где ж тут упомнить, — вздохнула она, — ведь прошло столько лет!

   — А не Рэей ли её звали?

   — Может, и Рэей... — задумчиво произнесла Хильда. — А ведь верно, — кивнула она головой, — её звали Рэей. Почему вы вдруг её вспомнили, моя госпожа?

   — Потому, — привстала на постели принцесса, — что я только что с ней говорила!

   — Этого не может быть, — улыбнулась Хильда. — Вам померещилось. Откуда ей тут взяться?

   — Действительно, откуда?.. Пожалуй, ты права, — согласилась Гита. — Хорошо, ступай.

Хильда ушла к себе, а принцесса положила ладонь под щёку и закрыла глаза. «Странно устроен наш разум, — думала она. — Ни Сенека, ни Марк Аврелий[42] не могли рассеять мою печаль, а какая-то жалкая старуха сделала это в одно мгновение. Верно, её послала сама Пресвятая Дева... Но что она от меня ждёт? На что я должна решиться? На что?..»

Глава 47 СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ

Всю последующую неделю принцесса пребывала в глубокой задумчивости, она мучительно пыталась понять, что имела в виду старуха. Однако время шло, а понимание не приходило. Окончательно измаявшись, девушка взывала к Богородице и, глотая слёзы, просила подсказать, как ей поступить. Прошло ещё несколько тягостных дней, всё оставалось по-прежнему.

Однажды утром принцесса прохаживалась по открытой галерее замка. Чуть поодаль стоял Рагнар, озабоченно поглядывая на свою госпожу. Гита собралась было закончить прогулку, и тут её взгляд привлёк корабль, швартовавшийся в гавани.

   — Откуда прибыл этот корабль? — равнодушно поинтересовалась она.