Гарольд Храбрый

   — И чем он мне отплатил? — с горечью спросил граф. — Черной неблагодарностью! Предал — вместо того, чтоб поддержать! Растоптал нашу братскую дружбу, взбираясь на трон! Ты полагаешь, это достойный поступок?

   — А что он мог сделать? — развёл руками эрл.

   — Перестань, Сигевульф! За его спиной было королевское войско. Он мог мне помочь! Мог! Но не захотел!

Граф прервался на мгновение, провёл ладонями по лицу и холодно спросил:

   — За каким дьяволом он тебя прислал? Что ему надо?

   — Он просит тебя вернуться в Англию.

   — Просит? — зловеще усмехнулся Тостиг. — А не западня ли это, друг мой?

   — Ты что, не знаешь своего брата? — удивился Сигевульф. — Он не способен на подлость!

   — Э, друг. Люди способны на многое, чтоб удержать власть! — отмахнулся граф.

   — Только не Гарольд, и ты это прекрасно знаешь! — Эрл нахмурился.

   — Хорошо... Положим, я прощу предательство и вернусь. А что потом?

   — Гарольд найдёт тебе достойное место.

   — Что-то плохо в это верится... Да и не нужно мне ничего, кроме Нортумбрии!

   — Далась тебе эта Нортумбрия! — вздохнул эрл. — Бог с ней! В Англии есть места и получше.

Он подался к собеседнику:

   — Смирись. Раз так получилось, значит, ты делал что-то не то. Перетерпи. И всё устроится.

   — Нет! — рявкнул Тостиг, вскакивая с места. — Это дело моей чести. И я любой ценой получу своё графство обратно!

Он прошёлся по залу, затем вернулся к столу и раздражённо воскликнул:

   — Разве дело во мне?! Гарольд зарвался! Он топчет наши привилегии. Знатные эрлы для него ничто. А вам хоть бы хны. Тащитесь за ним к пропасти — как бараны... Да прекрати ты жевать, наконец! — зло закончил он свой монолог.

Толстяк нехотя оторвался от копчёной грудинки, которую с аппетитом уплетал, и взглянул на графа.

   — Успокойся, друг мой, — озадаченно произнёс он. — Что ты так разволновался?.. Лучше отведай этих сочных рёбрышек. И выпей кубок твоего отменного эля.

   — Наливай, — бросил Тостиг, усаживаясь на своё место. Эрл потянулся к серебряному кувшину и наполнил большой кубок густым, янтарного цвета напитком. Тостиг жадно осушил его и тут же потребовал:

   — Налей ещё!

   — Вот так-то лучше, — добродушно усмехнулся Сигевульф.

Граф залпом осушил второй кубок и удовлетворённо крякнул. В голове у него слегка зашумело, настроение стало улучшаться. Он вытер усы и короткую бородку и возбуждённо произнёс:

— Пора положить конец единовластию Гарольда, Иначе, клянусь Вотаном, всем нам придёт конец. Ты со мной согласен?

Эрл растерянно промолчал.

   — Может, тебе нравится видеть то, как он принижает знать и возвеличивает своих танов и хускерлов?

   — Да куда там! — проворчал Сигевульф, вспомнив о казначее и Рагнаре. — Прибил бы презренных!

   — Так за чем же дело встало? — усмехнулся Тостиг.

Эрл запыхтел, но ничего не ответил.

   — Эх ты, — продолжал раззадоривать гостя граф. — Только и умеешь, что огрызаться... Неужели ты не видишь, что для Гарольда главное — его таны? А нас всех он мечтает стереть в порошок: мы для него, как кость в горле!

   — Уж ты и скажешь, — с сомнением пробурчал Сигевульф.

   — Да, да. Мы мешаем ему, с нами надо считаться. Ведь мы равны ему по знатности!

Граф отхлебнул эля и продолжил:

   — А знаешь, что обычно делают новоявленные тираны?

   — Что? — округлил глаза эрл.

   — Устраняют тех, кто помогал им завладеть короной! — зловеще произнёс Тостиг. — Так поступал каждый из них, и Гарольд — не исключение!

Произнеся эти слова, он встал, прошёл к двери и выглянул наружу.

   — Никому нельзя доверять, — процедил он сквозь зубы и прикрыл дверь поплотнее. Затем вернулся и с жаром заговорил:

   — Пойми, Сигевульф, мы стоим между Гарольдом и его вожделенными преобразованиями. А эти преобразования сводятся к одному — к единовластию!

   — И что ты предлагаешь?

   — Обуздать Гарольда, пока не поздно. Пока он не набрал силу. Ведь в конечном итоге он такой же эрл, как я и ты! Почему мы должны идти у него на поводу?

   — Каким же образом, друг мой, ты собираешься его обуздать? Ты что, не знаешь своего брата? Если он что-то задумал, его не остановить!

   — А мы остановим!

   — Кто это мы?

   — Надо поднять всех эрлов и знатных танов и принудить Гарольда считаться с нами. Не он, а мы призваны Богом решать дела королевства. А Гарольд должен лишь присутствовать при этом. Так было всегда и так должно быть теперь!

   — В твоих словах есть резон... — задумчиво произнёс Сигевульф. — Но Гарольда поддерживает большинство танов.

   — Ничего удивительного, — усмехнулся Тостиг. — Помнишь, что сказано в Писании? Не сотвори себе кумиров. А таны сотворили. Разве я не прав?

   — Отчасти. Но что мы можем сделать?

   — Многое. Перво-наперво надо раскошелиться — свобода дорого стоит. Если не поскупиться, Уитенагемот примет нашу сторону. .

   — Не знаю, как в твоей Нортумбрии, а в землях саксов Гарольд пользуется всеобщим уважением и любовью, — остудил графа Сигевульф. — И ни один тан ни за какие деньги не поднимется против него!

   — Да этого никто и не требует, — развёл руками Тостиг. — Его надо просто поставить на место.

   — А если он не согласится?

   — Не понял?

   — Не согласится встать на то место, кое ты ему приготовил?