Гарпия в Академии. Драконы не сдаются

Судя по расписанным стенам, тлетворное, но старушка лучилась таким неподдельным воодушевлением, что я не рискнула комментировать.

Тут надо пояснить, что у всех преподавателей Академии имелась своя аудитория. За исключением меня, конечно же. Цитирую одного очень вежливого дракона: «Гарпиям кабинеты не положены». Так вот, профессор Хельмерг проводил практику в просторном кабинете, расположенном в главной башне, застенчивая Юлая ютилась в комнатке на чердаке башни имени какого-то очередного ректора прошлого, умудряясь разместить на десяти квадратных метрах целую группу студентов. Эмиль Фаркас, как истинный оборотень, зверствовал в огромном зале с куполообразным прозрачным потолком, а Дори Мильграм – в теплицах, расположенных на заднем дворе Академии.

До этого дня мне посчастливилось лишь однажды побывать в аудитории, закрепленной за Анной Сминт. Привлек меня шум и легкий дымок, вырывающийся из-под двери. Оказалось, студенты что-то напутали и разнесли на молекулы несколько парт.

Кто бы сомневался…

– Брысь отсюда, вредители! – орала разгневанная старушка в спины поспешно эвакуирующихся великовозрастных оболтусов. – Загубили все мои плакаты с формулами!

Помнится, я тогда еще оглядела стены кабинета, увешанные закоптившимися плакатами, позавидовала шестиметровой высоте потолков и пошутила:

– А зачем вам плакаты с такими красивыми стенами?

Кто ж знал, что шутка старушке не зайдет.

– Знаете, проверка на многое открыла глаза, – рассказывала профессор Сминт. – А ведь я посвятила преподаванию всю свою жизнь!

Я заломила бровь и насмешливо улыбнулась.

Всю жизнь, говорите? Ну-ну.

– Ладно, – поправилась старушка, – мужчинам и приключениям я посвятила ее основную часть, но остаток – обучению студентов. И знаете, госпожа Браун, мне всегда импонировали учителя, которые, кроме домашнего задания, давали домой что-то еще, о чем можно подумать. Такие, как вы.

– Э… Спасибо.

– Это не комплимент, – отмахнулась Сминт и ворчливо добавила: – Честно говоря, твой подход к делу меня откровенно бесит, но сейчас не о твоих ошибках…

Какая милая старушка. Так и тянет предложить яду.

– Взгляни. – Анна Сминт прошла в центр класса и мечтательно-задумчивым взглядом оглядела преображающееся пространство. – Что видишь?

Я видела изрыгающего пламя волка, точнее, его набросок. А вот то, что находилось на противоположной стене, осмыслению не поддавалось. Больше всего цветные линии походили на каляки-маляки человека с нарушением цветоощущения. Другой вариант: кто-то расписывал ручку.

Но ведь все не может быть так просто. Анна Сминт не кажется выжившей из ума старухой, значит, настенной живописи есть какое-то оправдание. Понять бы какое.

Оттягивая свой ответ, я подошла ближе и чуть пристальнее посмотрела на огнедышащего волка. Кто хоть этот бред придумал?!

И вот тут меня озарило вспышкой понимания. Каннис. Эрн Хайнтаун.

– Закон обратного преломления заклятия, – пораженно прошептала я.

Выдающийся маг огня, разгадавший одну из самых главных загадок магии – почему некоторые заклинания рикошетят и возвращаются обратно, – а также рассчитавший формулу, стабилизирующую силу мага. Собственно, доказательство закона обратного преломления заклятия и вырывалось из глотки нарисованного волка. Не пламя. Огненные буквы.

Я присела на корточки и всмотрелась в шерсть. Точно, по тому же принципу здесь были изображены открытые Хайнтауном побочные силовые линии и исключения из общей практики, так называемые маголисты, маги с исключительными способностями.

Красиво.

За спиной встала Анна Сминт.

– После появления в наших стенах этих дамочек из комиссии я уже собирала пожитки, когда обнаружила коробку со старыми конспектами, – ее голос, ровный, без старческого дребезжания, звучал проникновенно. – Я сравнила тетради, по которым занималась сама, и свежие конспекты лекций. И знаешь, меня поразил очевидный факт нашей профессии – учителя продолжают пользоваться старыми приемами, учить так, как учили их. Никакой изюминки, ничего нового. А ведь высшее искусство, которым должны обладать все учителя, – это умение пробудить творческую радость от получения знаний.

Я медленно встала и кивнула.

Покидая кабинет, еще раз оглядела заваленные учебниками, набросками будущих рисунков и кистями столы. Ведра краски, палитры, сваленные в кучу. Тряпки, растворы с закрепителями, фосфоресцирующие краски.

А неплохо я влияю на местное болото.

– Профессор Сминт!

Мимо промчались трое взъерошенных парней в наспех натянутых свитерах. В победно поднятой руке первого я успела разглядеть девицу. Такую впечатляюще аппетитную и столь же впечатляюще голую.

Чую, пора тикать, пока старушка не опомнилась.

Гневный вопль «Сдурели!» только подстегнул первоначальное желание, и ноги сами собой понесли меня по знакомым коридорам. Я никогда не привязывалась к стенам, только к атмосфере, царившей в них. Академия могла похвастаться бешеной энергетикой своих студентов, запахом паленого, долетающего не столько из аудиторий, сколько из столовой, да шумными обсуждениями.