Гарпунер

— Охренеть! — только закончив свою речь, я увидел круглые глаза всех родственников Ирины, обращенных на меня. Общие эмоции выразила неугомонная Лика — так может зря ты переживаешь Нина, ещё один сезон, и Ирка судя по всему вдовой будет…

Ирка появилась вовремя. Я клял себя за свой длинный язык, а доктор «бегемот» нагнетала обстановку, рассказывая представительному собранию, сколько человек померло на флотилии за эти восемь месяцев тяжёлого плавания.

Бутылка коньяка улетела за один миг! Вот она только появилась, а вот она уже пустая стоит под моей койкой. После моего «выступления» все смотрят на меня с жалостью, как на смертника. Даже взгляд тёщи переменился, нет в ней больше тоски и отчаяния. Я её ещё плохо знаю конечно, но кажется мне, что зародилась в ней «надежда», пока только не понятно на что. То ли на мою скорую кончину, то ли на скорый карьерный рост, когда все стоящие передо мной, вплоть до наркома рыбной промышленности помрут, и я выбьюсь в «люди». Вообще, если честно, мне эта семейка понравилась, с ними будет не скучно, но это мои первые впечатления, а там будем «посмотреть».

Глава 15

Всё же медики в семье, это хорошо. После коньяка, забыв про все проблемы, Ирка, Марина Карловна и тёща, выгнав всех лишних из кубрика устроили консилиум, предварительно как следует осмотрев меня и ощупав. Мне стучали по груди и спине, тыкали холодной слуховой трубкой и совали чайную ложку в рот — в общем делали вид, что лечат.

— Двухсторонняя пневмония, любит наш Витя в море купаться, только, наверное, забыл, что мы на Севере живём — докладывает мой лечащий врач тёще — температуры уже два дня нет, откашливается хорошо, в легких есть ещё хрипы, но уже выше чем было. Ещё неделя и будет здоров как бык!

— Чем лечили? — задумчиво говорит тёща, положив руку на мою широкую, обнаженную грудь.

— Ингаляции, банки, да и всё — хмыкнула врач «Алеута» — да вон, посмотри, его карта и температурный лист на тумбочке лежат.

— А чего за уколы вы мне ставили и порошки я ложками ел?! — удивился я — на заднице живого места нет!

— Это витамины, общеукрепляющие организм — засмеялась врачиха.

— То есть сам выкарабкался? — подвела черту моя тёща.

— Ну да, ты же сама знаешь, как это бывает. А Жохов, он парень крепкий, ну и влияние ингаляций нельзя сбрасывать со счетов!

— Понятно — тёща замолчала и задумалась, но руку свою не убрала, а даже, (вот же развратница старая!) стала меня тихонько поглаживать.

— Кхе! — кашлянул я, чтобы как-то отвлечь маму Ирки, от моего молодого тела. Она вздрогнула, быстро взглянула на меня и опомнившись отдернула руку, как от горячего утюга, отчаянно покраснев.

— Всё ясно! Будем долечивать в домашних условиях! — решительно вынесла свой вердикт моя новая родственница, стараясь не смотреть мне в глаза. Она повернулась к Ирке и не столько спрашивая, сколько утверждая, продолжила — пока вы у нас хотя бы поживёте? Я так понимаю молодая семья ещё новой жилплощадью не озаботилась?

— Мы снимем дом или квартиру! — поспешил ответить я за жену. Жить под одной крышей с малознакомыми людьми мне как-то не улыбалось, а денег, что мы заработали за рейс, должно было хватить с лихвой. Сейчас китобои, одни из самых высокооплачиваемых людей в стране.

— Вот когда на ноги встанешь, тогда и снимете! — тёща перевела взгляд на меня — а пока тебе нужен покой и уход!

Закутанного в тулуп, и под конвоем своих новых родственников, меня вывели с «Алеута» уже через час. Позади нас плёлся тесть, и браво шагал Костик, неся мои и Иркины вещи. Костик с интересом крутил в руках ручной гарпун, подаренный мне когда-то стариком алеутом. На берегу нас ждала санитарная полуторка, вызванная тёщей из больницы, где она работала, для перевозки меня любимого в дом родителей Иры. Причал пустел, все свободные от вахты китобои разбрелись кто куда, но только подальше от надоевших за рейс китобойцев и плавбазы. Кто-то поехал домой, кто-то к друзьям и знакомым, но довольно большая часть команды направилась в местные рестораны и рюмочные, чтобы отпраздновать возвращение на берег. Среди моряков и работников плавбазы было очень много тех, кто попал на флот по комсомольским путёвкам и местным не был, а значить и родственников во Владивостоке не имел.