Гарри МакГонагалл

— Не спеши — время здесь не имеет значения. Неважно, сколько мы будем говорить, но вернёшься ты в тот самый момент, когда упал. Думаю, сначала надо объяснить, почему ты не погиб, хоть в тебя и попало это ужасное проклятье. Дело в том, что вместе со шрамом ты заполучил частичку души этого монстра. И никакая пластическая хирургия здесь не поможет. — Гарри улыбнулся, а рассказчица продолжила: — Но теперь эта мерзость ушла. — Она кивнула в сторону, и её сын только сейчас увидел то, чего раньше не замечал — какого-то хнычущего уродца. — Больше у тебя нет иммунитета к этому проклятью, так что не позволяй снова в себя попасть. К сожалению, эта мерзость не одна такая, но Дамблдор постепенно их уничтожает. Кстати, если он попросит о помощи — поддержи его.

— Но Дамблдор…

— Я же не предлагаю вечно плясать под его дудку и беспрекословно слушаться. В конце концов, он — только человек, а людям, как известно, свойственно ошибаться. Он на твоей стороне, просто всегда уверен в собственной правоте, поэтому никогда не прислушивается к критике. Даже сам Северус протестовал, когда Дамблдор захотел сделать из него учителя, но тот вбил себе в голову, что прав. И отмахнулся от всех, кто его отговаривал. И чем всё закончилось?

— Северус? Снейп? Ты его знала?

— Да, знала. Детьми мы жили по соседству и долго дружили. — Лили вздохнула. — Не буду объяснять, почему он так мелочно и непрофессионально себя ведёт, однако скажу, что он тоже хочет победить Волдеморта. Здесь вы на одной стороне.

— Значит, Дамблдор всё-таки прав?

— Только в этом отношении. А вот преподавателем он сделал Северуса зря — на этом посту тот принёс больше вреда, чем пользы.

— Ясно. Пожалуй, я пойду.

— Тогда разреши мне кое-что сделать. Я хочу ещё раз обнять своего сына.

Конечно же, её желание тут же исполнилось, и Гарри в ответ с удовольствием обнял свою настоящую маму.

— Мы с отцом тебя любим. Обними за нас свою семью, и особенно Минерву. Ты даже не представляешь, от какой ужасной участи она тебя спасла, когда бросила вызов Дамблдору.

— Обещаю.

* * *

Гарри очнулся и обнаружил, что лежит на земле, а ему на лицо что-то капает. Дождь? Нет, больше похоже на слёзы. Он открыл глаза и увидел печальное как никогда лицо Гермионы.

— Что случилось? Ты так плачешь, словно кто-то умер.

Сначала у любимой потрясённо округлились глаза, затем она улыбнулась, однако быстро нахмурилась.

— Больше никогда меня так не пугай!

— Смотрите! — крикнула издалека Брианна. Она стояла рядом с тётей и показывала на Волдеморта.

Разъярённый (судя по физиономии) Риддл поднялся с земли и исчез с небольшим хлопком. И в тот же миг появились десять французских авроров с палочками наголо.

Профессор Ладю, который стоял рядом с остальным персоналом и семьёй победителя турнира и с увлечением наблюдал за схваткой, внезапно занервничал. Оказывается, он потерял счёт времени и не обратил внимания на сигнал часов. Преподаватель Трансфигурации небрежно сунул руку в задний карман и извлёк фляжку, из которой пил весь год. Но тут у него затряслись руки, и фляжка выпала.

— Что случилось? — поинтересовался кто-то из коллег. — Понимаю, это ужасно… Да что происходит?

Барти Крауч-младший прекрасно понимал, что его песенка спета — он начал превращаться в самого себя. Неуверенным движением всё-таки получилось достать палочку, однако его моментально разоружил один из авроров, который заметил неладное. Пожирателя смерти быстро арестовали и отправили в тюрьму при здешнем Министерстве, где тщательно допросили. Оказалось, именно он бросил пергамент с именем Гарри в Кубок Огня, использовав подпись юного мага под письмом в британское Министерство.

Кроме того, именно этот человек превратил Кубок Трёх Волшебников в порт-ключ и заколдовал Седрика (а если бы второй чемпион Хогвартса не оглушил «коллегу», следующим стал бы Крам). Заодно выяснилось, что его отец при помощи супруги вытащил сына из Азкабана и до недавних пор держал под домашним арестом под Imperio.

Тем временем победителя турнира отправили в больничное крыло (с последствиями Crucio шутки плохи), где авроры попросили у него воспоминание о воскрешении Волдеморта. Англичанин охотно им поделился, правда, опустив факт превращения в кота. Почти сразу после этого ушёл Дамблдор, напоследок заметив, что пришла пора связаться со старой гвардией. И только теперь юный маг остался наедине со своей семьёй.

— А почему ты изменил цвет волос? — тут же полюбопытствовала Гермиона.

— Ты о чём? — откликнулся Гарри, который с тех пор, как началось испытание, не видел своего отражения.

— Они теперь чёрные, — пояснила Минерва, наколдовала зеркало и протянула племяннику. — Это их настоящий цвет.

— Знаю, — ответил тот. — Только я понятия не имею, как это случилось. Может, пока я был без сознания, постарался Волдеморт?

— Гарри, ты принимал на кладбище свою анимагическую форму? — прошептала директриса так, чтобы кроме семьи никто не услышал.

— Да, — тоже прошептал он. — И стал небольшим котом. А что?