Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)

Вообще-то Лили была доброй девочкой. Но иногда желание подразнить сестру толкало её на необдуманные слова или поступки. Так было и тогда. Знала ли Лили, что зависть, порой, рождает ненависть? Если и знала, то вряд ли об этом задумывалась. В отличие от сестры, которой каждый раз приходилось добывать похвалу потом и кровью, Лили и так была всеобщей любимицей. Её неиссякаемое обаяние и послужило причиной трагедии, разыгравшейся спустя много лет. А пока Северус наслаждался её остроумием и жизнерадостностью. Жизнь, казалось ему, потекла по иному руслу. Наконец-то и ему улыбнулась Удача. Но вскоре Северус понял, что и в Школе чародейства и волшебства его место будет где-то на задворках. Его замусоленность вкупе с высокомерием (которое, конечно, было лишь формой самозащиты) вызывали неприязнь и насмешки. Кроме того, у него не было сановитых родственников в волшебном мире. Он вообще плохо знал свою родословную. То, что его отец из маглов, было понятно. А вот то, что касается матери… кем были её родители? Эйлин, в силу своей «занятости», никогда о них не упоминала. Одна радость — звучная фамилия предков. Принц — это вам не какой-нибудь Долгопупс (хотя колдовские корни последних терялись где-то во глубине веков)! Ну, и конечно, другая его радость — Лили Эванс. Каждый раз, когда её глаза цвета нежной зелени останавливались на нём, Северус был готов резвиться, как молодой щенок. Лили сочувствовала ему во всём. Старалась утешить, когда он, занимаясь самоедством, говорил, что смешон и неуклюж в своей видавшей виды мантии и полурасклеившихся ботинках в сравнении с хогвартскими фатами (не замечая, что уподобляется её сестре Петунье, которую сам же и осуждал). Может, именно своим обожанием и перепадами настроения он и привязал к себе Лили — ведь она скучала по дому, где её боготворили, и по ворчунье Петти… Кто знает? Но факт оставался фактом: с каждым днём они становились всё ближе. Так или иначе, Северус был счастлив. Учиться ему было интересно. И учителя хвалили. Так продолжалось до тех пор, пока его не угораздило попасть в больничное крыло с множественными переломами, ушибами и вывихами. После того, как он пытался поставить скоростной рекорд на старенькой школьной метле. Северус какое-то время находился без сознания. Когда же пришёл в себя, у его постели толпились звёзды гриффиндорского факультета: Римус Люпин, Сириус Блэк, Джеймс Поттер… Он глазам своим не поверил: неужели они пришли его навестить? Но вскоре стало ясно: его и вправду здорово шибануло, если он мог такое себе вообразить.

— Что, втюрился в красотку Эванс? — издевательски хохотнул Поттер. — Знай, приятель, ты опоздал: место занято!

Северус задохнулся от догадки: пока он тут валялся, слабый и беспомощный, эта троица каким-то образом смогла проникнуть в его самые сокровенные мысли. Северуса бросило в жар. А потом он, как мухомор, пошёл белыми пятнами.

— Лили!.. Лили!.. — застонал вдруг его сосед по больничной койке Питер Петтигрю (очень похоже при этом изобразив голос Снегга).

Скрипнув зубами, Северус попытался выхватить из-под подушки волшебную палочку. Тут же на него навалились дружки Поттера Блэк и Люпин. А Петтигрю предусмотрительно спрятался под одеялом.

— Что тут за шум? — строго спросила вошедшая миссис Помфри.